Тревожная весна 45-го - [8]

– А если бы я предложил попробовать себя на похожей стезе – согласился бы?

– На похожей?.. Погоди… А ты, выходит, работаешь?

– Скорее, служу. И, кстати, тоже недавно стал майором, – улыбнулся Старцев.

* * *

Разговор вышел долгим – из сквера на прилегающую улицу товарищи вышли, когда в небе уже зажглись звезды. По пути до ближайшего перекрестка договорились встретиться через пару дней и, попрощавшись, разошлись в разные стороны.

Радость переполняла душу Василькова – домой он летел, точно на крыльях.

Во-первых, судьба подарила встречу с лучшим фронтовым другом, с которым не раз рисковал жизнью и съел не один пуд армейской соли.

Во-вторых, Иван Старцев предложил попробовать себя в Московском уголовном розыске, где сам трудился два последних года. Работа в МУРе, по его рассказам, мало походила на службу в армейской разведке, но все же была повеселей монотонных будней слесарного цеха.

Александра заинтересовало предложение друга. Он буквально засыпал его вопросами о работе следователя и готов был отправиться в отдел кадров Управления хоть сейчас.

Посмеиваясь, Иван настаивал: «Не горячись. Обдумай все в спокойной обстановке, посоветуйся с близкими людьми. У нас ведь такие случаются запарки, что твой слесарный цех крымским санаторием покажется: и ночуем в кабинетах, и сухарями перебиваемся вместо горячих обедов. Возьми двухдневную паузу, после встретимся, и ты решишь».

На том и сошлись.

Глава четвертая

Москва

12 июля 1945 года

Вся коллекция находилась в штабном купе. В нем же постоянно проживал майор Дружинин, головой отвечавший за сохранность драгоценностей. В соседних купе ехали двенадцать младших офицеров НКВД, посменно охранявших оба вагонных тамбура. Для передачи коллекции внутри вагона остались лишь два старших офицера.

Во время пересчета мелких предметов коллекции оба никуда не отлучались, кропотливо фиксируя каждое мелкое украшение. Когда остался последний ящик с крупными предметами, в коридоре вагона послышались торопливые шаги, затем в купе кто-то постучал.

– Кто там? – насторожился Меркулов.

– Товарищ майор! – послышался голос одного из младших офицеров.

– Что вы хотели? – оторвался от заполнения документов Дружинин.

– Прибыл посыльный от военного коменданта вокзала. У него для вас срочное сообщение.

– Разузнайте, в чем дело, Серафим Антонович, – попросил директор музея.

Дружинин покинул купе, а Сергей Дмитриевич Меркулов продолжил пересчет золотых изделий…

* * *

Неподалеку от оцепившей вагон охраны ждал незнакомый молодой офицер. На его правой руке виднелась красная повязка с надписью «Дежурный помощник коменданта».

Дружинин спрыгнул из тамбура на перрон.

Офицер тотчас вытянулся, сделал шаг навстречу, приложил ладонь к козырьку и доложил:

– Товарищ майор, в комендатуру поступил звонок из Главного управления госбезопасности.

– Что передали?

– Сказали, что машины выехали и будут здесь около восьми часов утра.

– Понял. – Дружинин посмотрел на часы. До указанного срока оставалось пятнадцать минут. – Вы свободны.

Дежурный козырнул и, развернувшись на каблуках, молодцевато зашагал в направлении вокзала.

– Скоро придут машины, – предупредил охранников майор и вернулся в вагон.

Меркулов укладывал в ящик пересчитанное золото, но рядом на столе оставалось еще несколько предметов для сверки с инвентарными списками.

– Что-нибудь случилось? – спросил он, не поднимая головы.

– Нужно ускорить работу – специальный отряд охраны для перевозки ящиков в спецхран на подъезде.

– Рад бы ускорить, да не получается. Я ведь, батенька, по специальности скульптор, а не бухгалтер и не служащий ломбарда.

Серафим Антонович и впрямь выполнял работу по пересчету драгоценностей слишком медленно. Он осторожно брал тонкими длинными пальцами каждую золотую пластинку или бусинку, подносил к подслеповатым глазам и несколько секунд внимательно рассматривал сквозь массивные линзы пенсне.

Майор улыбнулся и присел рядом.

– Давайте, помогу…

Через несколько минут слаженных действий они покончили с последним ящиком.

– Ну вот и славно, – довольно потер руки Меркулов. – Все сходится. Осталось подписать акты.

Они разложили на столе документы и принялись по очереди подписывать многочисленные листы сверок.

* * *

Три черных легковых автомобиля остановились у дальнего конца грузового перрона даже немного раньше обозначенного телефонным звонком времени. Водители с алыми погонами НКВД остались возле машин, а группа из шести офицеров поднялась по ступенькам на перрон и направилась к штабному вагону. Впереди уверенной походкой вышагивал пятидесятилетний генерал-майор, за ним следовал полковник. Двое офицеров свиты были вооружены автоматами ППШ.

По мере движения группы вдоль состава автоматчики из охранного подразделения вытягивались и замирали по стойке «смирно». Хмурый генерал не обращал на них никакого внимания…

У штабного вагона они остановились. Четверо из числа пришедших оттеснили охранников у входа, образовав коридор. Генерал с одним из офицеров поднялись по ступенькам в тамбур…

* * *

Первые подозрения у охраны эшелона возникли в тот момент, когда в проеме открытой двери тамбура с ящиком в руках возник полковник, сопровождавший генерала. Он почему-то не позвал на помощь никого из подчиненных, а тащил ящик сам. Надрывался, пыхтел, матерился, но упорно тащил тяжелую ношу.