Тревожная служба - [17]

С нашей заставы были откомандированы ефрейторы И. С. Семин, П. Т. Калашников, П. С. Иванов, П. А. Войтенко и сержант А. П. Синицын.

"Самых лучших взяли! - погоревал я тогда. - Трудно будет без них охранять границу. А тут еще заместителя по строевой нет..."

В первых числах июня, получив новое назначение, распрощался с заставой лейтенант Мелехин.

- Андрей, ты веришь в предчувствия? - спросил он меня перед отъездом.

- Нет.

- Я тоже не верю, - вздохнул Алексей Дмитриевич, - а внутренний голос твердит свое. Вот-вот собрался в отпуск поехать, но, думается, не скоро теперь получу его. И с тобой не скоро увижусь.

- Привык ты, Алексей, к людям, к службе, к здешним местам, - ответил я, обняв друга. - Жаль тебе со всем этим расставаться, поэтому и лезут в голову всякие дурные мысли. Гони их!..

Мелехин оказался прав: отпуск он получил только после войны, а встретились мы с ним через тридцать лет, причем самым неожиданным образом.

...В Академии Генерального штаба мне посчастливилось учиться со многими ныне широко известными военачальниками. Генералы В. Г. Куликов, И. Н. Третьяк, А. М. Амбарян, А. И. Казьмин, Н. В. Огарков и другие были подготовлены во много раз лучше нас, молодых командиров. Особыми способностями быстро понять и оценить оперативную обстановку, какой бы сложной она ни была, сделать из нее единственно правильные выводы и поставить конкретную задачу войскам обладал Виктор Георгиевич Куликов, человек талантливый и удивительно простой. Своими знаниями он охотно делился со всеми слушателями. Я не помню случая, чтобы он отмахнулся от наших просьб, не помог разобраться в каком-нибудь запутанном вопросе.

После учебы все мы тепло распрощались друг с другом и разъехались в разные стороны. Только бережно хранимые фотографии да редкие газетные материалы и сообщения по радио напоминали мне о тех, с кем я когда-то учился.

И вот в один из перерывов между заседаниями XXIII съезда КПСС{3}, я повстречался с генерал-лейтенантом В. Г. Куликовым (ныне генерал армии, начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР). Несмотря на то что генерал занимал высокий пост, он остался таким же простым, общительным и веселым, каким был во время учебы в академии. О чем мы тогда только не переговорили, чего не вспомнили!

И вот во время этой беседы я услышал за спиной забытый, но до боли знакомый тихий голос:

- Товарищ лейтенант, наряд для охраны Государственной границы Союза Советских Социалистических Республик построен. Докладывает лейтенант Мелехин!

Галлюцинация, что ли? Обернулся - в самом деле он - Алексей Дмитриевич Мелехин, бывший мой заместитель. Генерал-лейтенант (ныне генерал-полковник). Вся грудь в орденах. Мы крепко обнялись. Забросали друг друга вопросами...

* * *

Вскоре из командиров на заставе я остался один. Были откомандированы политрук И. Н. Орешков и старшина П. Горбанюк.

После войны, когда я уже учился в академии имени М. В. Фрунзе, в Москве мне посчастливилось встретить майора И. Н. Орешкова. Огневые годы не прошли для него даром - здоровье было подорвано.

- Решил демобилизоваться, - сообщил мне Иван Никитович. - Поработаю в народном хозяйстве - там тоже люди нужны.

Облачко грусти вдруг наплыло на его лицо. Но вот Орешков прищурился, улыбнулся одними глазами и начал рассказывать:

- Случай один вспомнил... На второй или на третий день после прибытия на учебу собрались мы, курсанты, во дворе. Курим. Мечтаем. Подначиваем друг друга. Смех. Гам. Известно - молодость.

Подошел старшина училища, посмотрел на нас, как мне показалось, недовольно и спросил: "Кто на экскурсию хочет?" Согласились все, даже не спросив, куда идти. "В одну шеренгу, становись!" И никто тогда внимания не обратил, что не ходят на экскурсию в таком строю. Ну ладно, встали. Старшина говорит: "Пойдем сейчас через двор - вон до той стены. Приказываю собирать в жменю (старшина был украинцем) недокурки, спички, клочки бумаги - всякий мусор, что увидите перед собой". Повесили мы носы, а что поделаешь? Пошли. Старшина взял урну и следом за нами. "Сдавайте, кто что собрал!" Сдали. Особенно старательных старшина похвалил. "Теперь таким же порядком пойдем обратно, - пряча в усах улыбку, объявил старшина, - подберем все, что пропустили". Пошли обратно. Чисто стало во дворе. Старшина расправил под ремнем складки гимнастерки и предупредил: "Если и впредь станете курить там, где не положено, налево и направо разбрасывать недокурки и спички, каждый день буду на такую экскурсию водить!.."

Вместе с Орешковым я от души рассмеялся, представив себе строгого усатого старшину с урной в руках и курсантов, бредущих по двору с вытянутой левой рукой, полной окурков и спичек.

- Говорят, старшина обосновался на жительство в Курской области, сказал Орешков, - поеду к нему.

* * *

В конце июня поступил приказ эвакуировать семьи командного состава и сверхсрочнослужащих. В те дни я стал свидетелем душевной красоты жен пограничников, их высокого патриотизма и сознания своего долга перед Родиной. Как сейчас помню, ко мне пришла жена старшины Горбанюка Надежда Ивановна и со слезами на глазах попросила не отправлять ее в тыл.