Тревоги пути - [44]

Словно серая чума, с 5546 круголета, то тут, то там стали появляться подземные храмы Нагилов.

Сквамор разными путями вербовал себе людей и даже некоторых эльфов, кого силой, а кого соблазном власти и могущества. Он полностью подчинял их волю и разум, делая послушными себе марионетками и жестокими воинами. Специальными настоями и чудовищными операциями, он изменял человеческую натуру, делая их похожими на себя. Ему даже удалось перетащить на свою сторону некоторых правителей, заручившись их поддержкой и покровительством.

Но Белые не дремали и методично проводили зачистки. Это продолжалось больше двухсот круголет.

В конце концов, Сквамора и основных его приспешников, удалось уничтожить, но некоторые человеческие маги, прельщенные силой его волшбы, так и продолжали тайно практиковать ее.

После битвы с ратями Сквамора, 7356 круголета, все Белые покинули этот мир, обиженные черной неблагодарностью и предательством людей.

Покончив с игом Сквамора, люди, испугались мощи эльфийских магов и воспользовались удобной ситуацией. Когда Белые были наиболее слабы и обескровлены в тяжелых последних сражениях, люди заключили союз меж собой и вероломно напали в спину, отхватив часть земель, заставив подписать несколько невыгодных договоров. Что бы спастись от преследования людей, Белые решили покинуть на время этот мир, пообещав оставшимся, что когда придет время, они возвратятся.

Но казалось, что и магии нагилов пришел конец. Белые сделали все возможное, чтобы было уничтожено все, что когда-либо напоминало о них.

Однако Кипрей предупреждал в конце Демира о том, что кто-то из его коллег, раскопав древние манускрипты, узнал тайны нагилов и попытался ее возродить.

Теперь Демир старался понять, где он оставил подсказку, и кто же это?

Он перерыл весь блокнот, но не нашел ни одной зацепки. А о том, что учитель оставил ему шифр, говорила маленькая схема на задней странице, где под цифрами, написанными в ряд от одного до нуля, столбцами был начертан рунар (алфавит). Осталось лишь найти спрятанные в тексте подсказки.

Было уже совсем темно, и Демир решил проведать как там его пилот. Подойдя к двери, он только хотел постучать, как услышал оглушительный храп. Не став будить бедолагу, он сам пошел спать, разумно решив дождаться утра.

Глава 8

Тодор.

Утро выдалось туманным, тихим, и сырым. Где-то в гуще леса раздавался одинокий голос удода, которому изредка отвечал близкий козодой, ворон, да жаба из лесной лужи.

Передернувшись от холода, Тодор перевернулся на правый бок и осмотрелся. Рядом уже никого не было, только лежала у изголовья связка стрел.

Он сел и проведя руками по лицу, нахмурился. Сейчас казалось, что вчерашние события — это только нехороший сон. Но, одежда насквозь пропахла гарью, а руки его были сплошь в саже и посмотрев на них внимательно, он вспомнил как хоронил с Манулом и Лаэре своих деревенских. Да и стрелы, вот они, никуда не делись, даже кровь на наконечниках кое-где видна. Следопыт оставил ему почти целую связку, а не одну, как говорил вчера. Но все-таки больше половины забрал с собой. Тодор догадался, что расправиться с врагом, они решили его же оружием.

Ехать надо. Исполнять обещанное.

«А может, он все-таки наврал мне?», не давала покоя предательская мысль. «Нет, не мог!», спорил он сам с собой. «Да и стрелы, он сам же вчера разглядывал. Настоящие они!», и словно проверяя сам себя, он покосился на связку, лежащую рядом.

Пока он терзался сомнениями, к нему всхрапнув и заскрипев несмазанной телегой, подобрался Лихой, ткнувшись в плечо теплой, ласковой мордой. Словно говоря: «Мол, хозяин, хватит спать пора бы уже и поехать позавтракать».

Мужчина нежно погладил животное по лбу и с тяжелым сердцем поднялся на ноги.

От возникшего движения в телеге завозились животные. Тодор, собрав вещи с земли, закинул их на сено, и отправился в Ани.

***

К воротам деревни он прибыл рано утром. Они были уже открыты.

Вдалеке, у реки, за спиной Тодора, мелькали черно-белые и пегие зады коров, уведенных с утра пастухом на выпас. Перед ним, сразу за распахнутыми настежь воротами, находилась небольшая площадь, аккуратно уложенная круглыми деревянными плашками. Леса то вокруг в избытке, так что не экономили.

Посередине находился небольшой помост для собраний и столб с билом. От центра площади во все стороны лучами разбегались аккуратные прямые улочки с одноэтажными деревянными домами, окруженные огородами и садами. Обычное, зажиточное поселение.

У забора, на него забрехал местный пес, чёрный, с рыжими пятнами на боку и вислом ухе.

Тодор остановился, давая себя хорошо разглядеть.

— Гавун, заткнись! – гаркнул на пса мужчина, шедший к Тодору навстречу от ближайшей избы. Пес захлебнулся на «полуслове», и поджав хвост под тощий живот шмыгнул в конуру, прогромыхав на прощание ржавой цепью. Знал, видать, что со старостой шутки плохи.

Тодор спрыгнул с телеги, взял коня под уздцы и пошел на встречу местному главе.

Он был невысок, кряжист, как древняя сосна на берегу моря. И как бы ветер ее не гнул, она упрямо стояла, простирая свои ветви кверху, цепляясь корнями за голый берег. Серо-голубые пристальные глаза, выдавали в нем потомка итильских моряков, ну на худой конец жителя приморских поселений.