Тревоги пути - [16]

Пес согнулся, награждая Мэйтона яростным взглядом. Лишь дернулся в надежде ослабить веревки и ударить обидчика. Но связан он был на совесть.

Мэйтон подошел вплотную к пленнику, и прошептал ему об этом на ухо. Орки неистово заверещали и конечно стали подавать одну дельную идею за другой.

«Хорошо», подумал про себя Мэйтон, обводя взглядом беснующихся орков, «каждый из вас, получит то, о чем просит».

— Приготовься…

Пес вздрогнул и на мгновение Мэйтону показалось, что он выдаст себя, да и его заодно. Но нет, он успокоился, подобрался и собравшись с силами, с наслаждением в него плюнул.

Мэйтон зловеще ухмыльнулся, утираясь рукавом и сплевывая ему под ноги.

— Давай! Хватит брехать! – заорал разгоряченный действом Шмаараг.

Мэйтон кивнул, сделал шаг ха спину к псу и резко развернувшись, одним движением меча, перерезал веревки на руках пёсьелюда. Сразу же, на развороте, уходя с того места, где только что стоял, он сунул меч в руки его владельца, и вынув из-за пояса тот, что до этого отобрал у орка полоснул первого попавшегося от ключицы до пояса.

После нескольких мгновений замешательства и гробовой тишины, орки, наконец, пришли в чувства и расталкивая друг друга кинулись на предателя.

Пёс и эльф, стали спиной к спине, методично и планомерно начали истребление нечисти.

Орков громче всех оравших и выбиравших самые интересные части тела, в качестве трофея от пёсьелюда, Мэйтон отметил еще тогда, в толпе. И начал раздавать «подарки» тем, кто просил громче всех.

Вот, разлетелись в стороны и упорхнули, словно малые птахи, пальцы, с правой руки «серого», оравшего громче всех: «…Отрубать ему по щупальцу каждый час…».

Вот, у «песочного», украшенного во всю грудь зеленой татуировкой, развернувшись кровавой гирляндой, вывалилось на камни, все его нутро. «Как ты и заказывал», процедил сквозь зубы Мэйтон.

Вот, Хрук, хрюкнув и завизжав по поросячьи, неожиданно потерял свой «пятачок», отчаянно хватаясь за лицо, теряя при этом кусок печени и ливера.

Они вдвоем с псом, дрались так, как будто делали это не в первый раз, а как минимум полжизни провели в парных тренировках.

Несмотря на рану, пёсьелюд, пока не выказывал ни малейших затруднений в бое. Его меч серебристыми росчерками писал свою победную песнь, ставя пунктиры и многоточия кровью врагов, а в широкой груди клокотал низкий утробный рык.

Пёс не отставал в раздаче личных «даров». Видимо своих мучителей он тоже хорошо запомнил.

Грых почти лишился головы, а еще двое «зеленых», обеих конечностей. Было бы время, он затолкал бы их им туда, куда они днем ранее, грозили это сделать ему.

Шмаараг, пытался командовать, посылая на них двоих, все новых и новых бойцов. Он наконец понял свою ошибку и пытался ее исправить. Но, тщетно.

Когда их осталось лишь четверо, эльфу и псу, пришлось попотеть. Видно, это были самые лучшие, отборные силы орков.

Мэйтон любил таких. По крайней мере, сними было интересно.

На долю Мэйтона пришлись два здоровяка: один - со шрамом на роже, и фальчионом, а второй - без одного уха и с топориком.

Разделавшись со своими противниками, Мэйтон кинулся на помощь псу. Давешняя рана, все-таки дала о себе знать. Он уже тяжело дышал за спиной и казалось, еле стоял на ногах, с трудом отбивая удары огромного детины серого цвета. На нем было столько пирсинга, что при каждом его движении слышалось постоянное бряцанье и скрежет.

Мэйтон тоже утомился, но оставался еще этот солдат и Шмаараг, который пока особо на рожон не лез.

Главарь все это время, пытался достать Мэйтона сзади. Получив несколько незначительных царапин, орк все же решил не лезть на рожон, и постепенно отступал, поручив все самое трудное, своим солдатам. Здраво полагая, что противники рано или поздно устанут и тогда разобраться с ними будет значительно легче.

Поняв, что с незнакомцем, положившим в одиночку почти весь его отряд, Шмаарагу одному не справится, он предпринял другую тактику.

Лина и Кейт уже давно развязали друг другу руки и потихоньку отползали подальше - за камни. Не забыв прихватить свои сумки и рюкзаки. Кейт даже захватила по дороге чей-то небольшой топорик, оброненный в пылу битвы и почти не запачканный кровью.

Мэйтон отбивал все новые удары пирсингованного орка, закрывая собой вымотавшегося и уставшего пса. Боец попался действительно серьезный. Мэйтон пропустил пару ударов, получив на память два неглубоких пореза на плече и боку. Царапины, но, тем не менее, досадная оплошность сбила с ритма и заставила изворачиваться в немыслимых позах, отбивая все новые атаки орка. Мэйтон дал ему почувствовать превосходство, и перед смертью насладиться собственной бравадой.

Эльф, подловил его на возвратном движении, и перехватив рукоятку своего меча, чуть развернувшись всем корпусом, полоснул его по открывшемуся боку. Орк коротко всхрапнул и согнувшись пополам, рухнул на камни мгновенно образовав под собой бурую лужу крови. Завершая движение, Мэйтон отрубил ему голову. Не обращая более на него внимания, он обернулся в поисках главаря.

Тот стоял поодаль, за камнями, держа нож у горла Лины.

Белее снега, она, повиснув на его мощном предплечье, и вцепившись в него руками, беспомощно болтала ногами в воздухе.