Тревоги пути - [101]

Узкий вход в долину между скалами назывался людьми Ветряные Ворота. Если подняться на самую верхнюю точку самый высокой скалы, то «Ворота», представляли из себя большой круглый цирк, с запада и востока окруженный скалами, а с севера и юга два широких входа в него.

Тут действительно всегда было ветрено. Холодный «горник» с севера, через узкое горло прохода проникал в более теплую южную долину, сдувая все на своем пути. Превращая местную мягкую породу скал в острые непроходимые зубья, вздымающиеся в небо. Тут было пустынно, лишь ближе к подножию гор ютился робкий стланик, прячась от резких порывов ветра.

Эльфы называли это место Энон Глиир — Поющие Врата, оттого, что скалы здесь пели, ловя в свои сети местный ветер.

Место было очень выгодное, обзор был широкий. Если стать спиной к долине, то по бокам возвышались скалы, впереди лесостепь, плавно переходящая в леса Норидала. Левее, полоса моря до самого горизонта, справа, холмы подножий Пограничных гор.

Меж плоских, зубоватых скал можно спрятать и горного тролля, и резервный отряд конницы.

Да и прицельно бить из луков, что не говори лучше с холма, чем из-под него.

Армия людей была наспех сформирована частью из ополченцев местных деревень, частью из остатков Вейлийских ратей, и того, что на днях прислал Вугард. В срочном порядке были отозваны силы из Дора. С вооружением пока были проблемы, так как гномы показали людям большой кукиш. Но магическое письмо из Итиля обнадеживало, что и деньги, и обмундирование, и еда в скором времени появятся. Подкрепление обещало быть со спешащими корранами и обозами.

В наступление было решено идти с марша. Ставка была на молниеносность и быстроту Исинских егерей, поддержку лучников и копейщиков. Людей вёл опытный военачальник и верный соратник Вугарда Браноген Лейн.

К эльфам подкрепление с кораблей добраться по суше не успевало, поэтому они решили воспользоваться обещанной помощью псов, а флот оставить в резерве на случай атаки с моря. Три сотни отчаянных рубак пёсьелюдов уже спешили пещерами гномов в сторону долины. Было решено разместить их справа, в тылу врага, за небольшой грядой холмов. Их силы будут задействованы только в том случае, когда будет понятно, что самим не справиться. Эльфы рассчитывали в основном на своих лучников и конницу, которая разместилась по левому и правому флангам в скалах.

В середине эльфийского войска решено было поставить гномью сотню Брунбрана Рыжего. Он сам предложил свою помощь, взбешенный действиями Онара и его приспешников в Вейли. Город следовало отбить и вновь водрузить четырехцветный флаг независимого гардалана, вместо чёрно-золотого. На самый крайний случай у гномов был припасен небольшой сюрприз для людей. «Сюрприз» уже собирали гномьи мастера, тут же, за холмом.

Перед сотней гномов стояли эльфийские копейщики и пехота.

К утру перевес был на стороне эльфов, но лазутчики докладывали, что на помощь людским ратям идёт подкрепление из Исина.

День, как назло, был сырой, ветреный и промозглый. Резкие порывы северного ветра словно хотели сдуть засевших на холме эльфов. Высоко в небе, словно предчувствуя скорую поживу, кружились стаи воронья.

Алинель стояла рядом с отцом, отчаянно завидуя его холоднокровию и спокойствию. Её саму, отчаянно колотило от волнения, но показывать свой страх ей было стыдно. Лишь побелевшие костяшки пальцев, обнимающие рукоять любимого клинка Нонлунга «Несгибаемого», выдавали ее тревогу.

Тэлион запретил ей лезть в самую гущу. После стычки с орками он глаз с нее не спускал. В этот раз оставил ее под присмотром Даэну на вершине холма.

Элфин, напротив, чувствовал за собой вину из-за смерти Браноэля, и рвался в бой. Сейчас, он был где-то на передовой, в первых рядах лучников. Алинэль беспокоилась за него. Он был хорошим и отважным воином, но как она уже успела понять, смелость и отвага могут быть беспомощны перед случайной стрелой.

Она еще ни разу не видела такое количество народа. И даже собрание всего гвейса в Священном Древе, теперь меркло перед тем, что она видела сейчас.

Изумрудные, черные, белые и серебряные знамена - (цвета каждой ветви), резко хлопали на ветру вырывая флагштоки у знаменосцев. Ветер изредка доносил ржание коней из-за скал в предгорьях. Кто-то произносил хвалу богам, призывая их быть сейчас на стороне правых, кто-то подбадривал себя песнями, шутками и матерщиной. Последнее относилось к гномам. Из середины их рядов, громогласно пелись скабрезные песни и позвякивали медные флягами с доброй брагой. И если эльфы постились перед сражением, то у гномов, наоборот, считалось неприличным воевать на сухую – скучно!

Алинэль было одновременно и страшно, и любопытно. Была какая-то отчаянная обреченность и одновременно уверенность, что все будет хорошо. Она надеялась на это. Иначе незачем жить, иначе незачем строить планы на будущее, иначе смысл этого всего?

Время шло мучительно медленно. Ей уже хотелось, чтобы все уже побыстрей началось и скорее закончилось, чтобы появилась хоть какая-то определенность.

И вот, на горизонте появилось черная полоса. Поглотив в себя редколесье, она, словно змея, вытянулась во весь горизонт. Сокращаясь всем телом, медленно, боком, она ползла им на встречу, то поднимая, то опуская свое огромное, состоящее из сегментов лентовидное тело. И вот, приблизившись, «змея» превратилась в огромную, плоскую, хищную многоножку, блестящую на солнце железным хитином доспехов и шипами копий.