Треугольный человек - [6]

Впрочем, страсть к острым ощущениям — особенность, присущая не только мужской гипертимии. Предоставляю слово чемпионке мира по фристайлу (акробатике на лыжах) американке Марии Кинтана: «Я неравнодушна к острым ощущениям. Каталась, сколько себя помню, на горных лыжах, еще в юности увлекалась скалолазанием. А когда увидела по телевизору шоу мастеров акробатических прыжков на лыжах — они взмывали с трамплина и лихо крутили свои потрясающие сальто и винты над головой у публики на высоте четырехэтажного дома, — как-то сразу решила: это по мне… Читая о жизни Джека Лондона, я наткнулась на вопрос, которым не раз уже задавалась сама: почему он считает, что должен постоянно подвергать себя риску?.. Я сама рискую именно потому, что мне это нравится». (Из газеты.)

Теперь о гипертимиках, имеющих разностороннюю одаренность. Обилие способностей, не связанных общей деятельностью, вынуждает человека уделять внимание каждой. Способности и задатки имеют свой «голос» призвания, свою так называемую «функциональную» потребность. То есть потребность в той активности, в той деятельности, через которую она удовлетворяется, принося процессуальное удовольствие, производя впечатление на окружающих легкостью и блеском исполнения, множа поклонников таланта с их услаждающей душу восторженностью. Разноталантливый человек не в состоянии остановиться на чем-то одном. Но постепенно он все более склоняется к тому, чтобы делать то, что дается ему проще, вернее и приятнее. Сосредоточенно, упорно трудиться, ограничась одним направлением, для него противоестественно. Профессор живописи П. Чистяков так отзывался о своем ученике И. Григорьеве: «Учился у меня Серов, Врубель и Рябушкин, а такого, как этот парень, я еще не видал… вот талантище! Вот способности!.. Только лентяев таких, как этот парень, не встречал нигде… Способности у него были разнообразные: живопись, майолика, и голос большой, дивный голос — драматический баритон… Окружать себя любил Иван Кириллович не теми людьми, которые могли чему-нибудь научить, но теми, кто разинув рот слушал хорошее пение или удивлялся его физической силе».

Привычка к социальному наркотику успеха, к праздной, без волевого усилия, жизни приводит в конце концов к «увяданию» способностей, к деградации личности. Сколько их, талантов, погубленных отсутствием цели, спившихся, развращенных неумением противостоять своим прихотям?!

«Рок-звезда… Где бы они ни появлялись, за ними влачится длинный шлейф опийного дыма, запахи марихуаны, пустых бутылок и разбитых женских сердец. Ушли из жизни в расцвете сил Джимми Хендрикс, Элвис Пресли и десятки звезд меньшего калибра, променявших свое здоровье на понюшку кокаина или стакан виски…

Звезда американского рока Луиза Чиккони — Мадонна. Дочь бедных итальянских иммигрантов… Семья жила в такой ужасающей бедности, что девочке порой приходилось искать себе пропитание на соседней свалке. Но уже тогда маленькая Луиза мечтала о карьере рок-звезды. Чтобы пробиться наверх, она позировала для порнографических журналов, поговаривают даже, что ей пришлось обратиться к древнейшей профессии. Но как бы то ни было, чудо свершилось. Продюсер Кальман Браверс сделал из вульгарной девицы с хриплым голосом певицу с мировым именем. На вчерашнюю замарашку хлынул „золотой дождь“. А дальше все пошло по накатанной колее. Наркотики, алкоголь, случайные связи. Похоже было, что растолстевшей, отекшей Мадонне придется разделить незавидную участь своих „погасших“ предшественников». (Из газеты.)

Луизе повезло: нашелся человек, который вытянул ее из трясины. Но чаще этот кошмар заканчивается трагически…

Валерий Воронин — выдающийся спортсмен 60-х годов, эталон футбольной эстетики. К тому же высокий, стройный красивый брюнет с внешностью голливудской кинозвезды. В возрасте сорока пяти лет найден на окраине Москвы с проломленным черепом. И смерть эта — ее трагическая форма — была не случайной. Писатель А. Нилин, близко знакомый со спортсменом, рассказывал, как однажды в его присутствии весьма расположенная к Воронину официантка в ресторане спросила Валерия: не мешает ли ему играть вино? Она ожидала легкомысленно-залихватского ответа типа: «пивка — для рывка, водочки — для обводочки». Но тот сразу помрачнел. И серьезно сказал: «Очень мешает. Не представляешь, как мешает…» А. Нилин характеризует его состояние так: необычайное нервное возбуждение, бессонница, таблетки от бессонницы, принимаемые горстями, — и все равно потом ночи напролет кружение по городу, тайные и явные отлучки со сборов, невозможность сколько-нибудь долго пробыть в одной компании, терпеть одного собеседника, все люди вокруг раздражали его, и все равно непрерывно тянуло на люди.

В случае одаренности мы имеем дело со вторичной гипертимией, берущей истоки в обилии способностей и только с ними связанной. Если же гипертимия, как свойство сильной, подвижной нервной системы, как свойство устойчивого положительно эмоционального тонуса психики, генетически задана наравне со способностями, то характер и судьба таких людей приобретает иную особенность.

Юные, одаренные, энергичные. Если нет у государства надобности в их творческой инициативе, они пускаются во все тяжкие — разнузданную вольницу, лихой разбой, авантюры и пьянство. Если есть социальный заказ на их талант и активность самовыражения — становятся в авангарде великих дел, героями своего времени, творцами истории. Бонапарт жадно искал таланты, имел на них зоркий глаз. Он хотел, чтобы весь правительственный аппарат состоял из высокоодаренных людей. Но судьбы этих людей, постоянно рискующих жизнью и одновременно бесконечно жадных до ее даров, как правило, кратки и трагичны. И даже те, кто выживает в пекле опасностей, в более зрелом возрасте, пресыщенные, ощущают неимоверную пустоту, бессмысленность дальнейшего существования, вынести которое уже не могут. «„Когорта Бонапарта“ — „железная когорта“ молодых, беззаботных, ничего не страшившихся людей, смело уверовавших, что над ними сияет звезда счастья, — что стало с ней? Мюрион, Сулковский погибли в начале пути… Ланн остался равнодушен и к титулам, и к деньгам. В 1809 году он был убит. Та же участь ждала Дюрока, он погиб в 1813 году; Бертье в 1815 году кончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна, как Жюно». Так писал о соратниках Наполеона его биограф А. Манфред.