Треугольник ошибок - [89]

Дома меня встретил пес, кот присоединился к нему чуть позже – Джинджер еще не приехала, дела, дела… Но она сразу предупредила, что может немного задержаться. Так, чего моя душа желает? Блинов хочется или оладьев, что ли… Хорошо, решение принято, теперь осталось реализовать идею. На кухне в шкафах много чего есть, надеюсь, нужные ингредиенты отыщутся, сейчас уже не хочется ехать за продуктами. О, точно – кое-что есть, сейчас немного потренируюсь, тем более что неудачные блины есть кому «употребить», вон он, сидит, смотрит, что я тут такого делаю интересного…

Значит, сегодня у нас вечер деревенской кухни. О, даже гречка нашлась! Ну все, праздник души, именины сердца. Можно ее пока кинуть в воду, Джин придет, тогда и доведу кашу до кондиции, а то остывшую есть – удовольствия мало.

Я сидел в гостиной и уже немного задремал под бормотание местных новостей по телевизору, когда по коридору застучали каблучки и вошла Джинджер.

– Что, заскучал? – весело блестя глазами, спросила она.

– Ужин готовил, тебя ждал. Ну как сумочка, нравится?

– То, что мне не понравилось, не ношу с собой. Все хорошо, и к костюму подходит.

Сейчас она снова была одета в стиле «деловая женщина», но я ее уже не боялся, поэтому просто подошел ближе и сказал:

– Тогда переодевайся, а я пойду на стол накрою. Сегодня все будет в простом стиле, но от души…

Подсвечники ставить на стол не пришлось – на улице еще не закончился день, поэтому у нас сегодня был «просто ужин». Не особенно диетический, зато вкусный. И вообще, еще не вечер. Особенно наедаться не стали, вдруг позже еще блинов захочется, хе-хе!

А потом мы сидели на диване в гостиной, Джинджер пристроилась сбоку и положила голову мне на плечо. Некоторое время она молчала, потом спросила:

– Ты в курсе, что раньше у офицеров были дворянские титулы?

– Так это было сто лет назад…

– Ничего, мы вспомним. И еще – ты даже не поинтересовался, что там с алмазами…

– А что интересоваться? Я их тебе отдал, и все.

– Даже свою долю не уточнил?

– Как-то не подумал. А что, это очень важно?

Джин помолчала, пристально глядя мне в глаза.

– Тебе и правда это не очень интересно, я чувствую… Тогда что тебя волнует?

– Как с ними не спалиться…

– А сейчас ты не хочешь отвечать.

– Понятно, тебе хочется знать, что волнует меня больше всего?

– Да!

– А вот что… – Я нагнулся и поцеловал ее. – И что ты сейчас чувствуешь?

– Сразу и не поняла, – улыбнулась она. Пришлось повторить еще раз, и подольше. – Все, можешь ничего не говорить…

Минуту спустя Джин сказала:

– Из всей суммы, что выплатят за алмазы, я возмещу затраты на покупку самолета, из оставшихся после этого – половина твоя. Так что теперь можешь не переживать из-за «неравного положения в обществе» и прочих исторических предрассудков. Я ведь не переживала…

– Как мне можно будет тебя называть? – Я решил сменить тему.

Она недоуменно подняла брови:

– В смысле?

– Например, «Душа моя»…

– А откуда это?

– Из древности…

– Интересно, как тогда женщины называли своих мужчин?

– «Свет очей моих…»

– Красиво… Что это означало?

– Все только для души. Нет смысла ни в чем: ни в войнах, ни свершениях, ни в познании, ни в способностях – если забыта душа. А любящая женщина восхищенно смотрит на своего любимого, как на свет, который помогает ей не забыть себя.

Она смутилась:

– Для меня это слишком… торжественно, что ли.

– Тогда «Огонек» тебя устроит? – Почему-то возник в памяти старый фильм.

Джин удивленно посмотрела на меня и кивнула.

– Ты что-то вспомнила?

– Да, мне моя бабушка как-то очень давно сказала: «Однажды в твоей жизни появится тот, кто зажжет в тебе свет, который погасили другие». Теперь ты понимаешь, что мы встретились не случайно?

– Неоднократно убеждался, что «случайного» в жизни ничего нет.

– Все, хватит разговоров, пошли в бассейн, пока солнце не село, погреемся…

Сегодня Джинджер решила надеть ярко-алый купальник. А что, мне нравится! (И она это видит…) Не могу сказать, что с каждым днем плаваю все лучше и лучше, но, по крайней мере, паники при виде воды уже не испытываю, хе-хе. Бултыхались в бассейне практически до темноты, делая перерывы на «посиделки» в креслах или «полежалки» на топчане. Джин часто улыбалась, глядя на меня, и это замечательно! Причем улыбка была совершенно искренней, как говорится, и «глазами тоже». Такой мне и хотелось увидеть ее хотя бы раз с самого начала знакомства. Только вот сам пока не могу радоваться жизни «на полную катушку», не получается. Надеюсь, вы понимаете почему…

15-е число 04-го месяца 24-го года, Порто-Франко

Ой, что-то мне этим утром тяжело просыпаться… Вечером недолго посидели на кухне, потом Джин занималась сушкой своих волос, потом я их немного расчесывал, потом… Не важно, что было «потом». А когда после сигнала будильника вставал с кровати, то долго не хотела меня отпускать, даже хмурилась, пришлось погладить ее по спине и поцеловать. И у меня такое ощущение, что она совершенно не шутит. Мы не говорим друг другу «тех самых заветных слов», пока не торопимся, как будто боимся сглазить, что ли… И вообще, когда людям хорошо вдвоем, нет никакой разницы, как называются их отношения…

В конторе я обсудил с боссом животрепещущую для меня тему – переход на «свободный график работы». В принципе, никаких существенных препятствий для этого не было: обученный монтер вполне справлялся с работой, он даже самостоятельно перемонтировал по-нормальному то, что мы делали при срочных восстановительных работах в «мокрый сезон». Так что сошлись на том, что меня будут вызывать в случае, если понадобится срочная консультация или большой ремонт чего-либо. Ну и сотрудничество в области передачи записей на телестудии в других городах тоже остается в силе. Если привезу какие-то достойные внимания материалы – разговор будет отдельный. А если так, почему бы нет?