Треугольник - [8]

В ответ на эти слова посол и вся его свита демонстративно перегородила путь к выходу. Но Спок с таким видом пошел на них, словно в одиночку решил бороться со всеми. Под его взглядом посол первым отступил в сторону, а за ним и остальные расступились, давая дорогу капитану корабля и его первому офицеру.

Спок пропустил Кирка в лифт, тут же прикрыл его широкой спиной от ненавидящих взглядов и демонстративно нажал кнопку. Двери закрылись.

Глубоко вздохнув и расслабившись после только что перенесенной нервной встряски, Кирк чуть было не упал. Спок поспешил поддержать его, но капитан отстранил его жестом руки:

– Не волнуйтесь из-за меня, мистер Спок, я не настолько беспомощен, как вам кажется.

Но взгляд Спока был неумолим, голос тоже:

– Капитан, мне кажется, вам следует передать мне на время управление кораблем, а самому обратиться за помощью к доктору Маккою.

Отстранясь спиной от стенки лифта и стараясь держаться как можно прямее, Кирк ответил:

– В таком случае, вам придется держать ответ перед Комитетом расследования, о чем вас уведомил мистер Гейлбрейс.

Спок пожал плечами и промолчал.

А Кирк усмехнулся и добавил:

– Кроме того, вы, как я вижу, собираетесь лишить меня прогулки по свежему воздуху на планете, где у нас запланирована встреча с Независимым агентом. – Он уже почувствовал себя лучше и решительно закончил:

– Не выйдет! Через десять минут я жду вас на капитанском мостике.

– Капитан, – настойчиво произнес Спок, – Вы подверглись телепатическому воздействию со стороны неизвестного субъекта, а если быть более точным – со стороны неизвестных субъектов.

Лифт остановился, двери раскрылись. Капитан вышел первым, повернулся к своему помощнику и сказал:

– Да, мистер Спок, подвергся. И не первый раз, как вам известно.

Через десять минут! – отсалютовал он помощнику и зашагал по коридору, ощущая спиной сверлящий взгляд вулканца.

Глава 3

Доктор Маккой увидел Спока, входящего в корабельный лазарет, и по одному взгляду на его нахмуренное, озабоченное лицо понял, что произошло что-то серьезное и неприятное. Оставив мистера Добиуса на диагностическом столе под присмотром Чепел, он поспешил в свой кабинет, кивком головы приглашая Спока следовать за ним. И как только они уединились, объявил:

– Мы не обнаружили никаких телесных повреждений у Добиуса.

– А как у него со психикой?

Маккой пожал плечами:

– Ничего определенного нельзя сказать. Ведь мы не знаем ни что искать, ни где искать, не знаем, как относиться к этим новоявленным субъектам новоявленного «Единства». Никто из врачей, насколько мне известно, по-серьезному не занимался проблемой коллективного сознания. А члены «Единства», похоже, не заинтересованы, чтобы кто-то по-настоящему занимался ими. Что они такое: адепты некой философской доктрины или представители новой формации человеческой психики? А не зная ответы на эти, самые простые вопросы, как мы можем ответить на более сложные?

– Доктор, – серьезно сказал Спок, – я не знаю, как это сделать, но вы должны ответить на простые, и на сложные вопросы. Дело в том, что капитан только что подвергся серьезному телепатическому воздействию со стороны одного из этих «новых людей». Я подозреваю, что он и раньше подвергался такому воздействию с их стороны, причем коллективному воздействию.

– Что? – доктор Маккой застыл от удивления.

– Доктор, вы должны знать истинное состояние здоровья капитана… Так вот, я должен сообщить, что он только что падал от усталости.

– Прямо перед вами? – хватая свою сумку с медицинскими инструментами и не дожидаясь ответа, воскликнул доктор. – Тогда дело обстоит намного хуже, чем я предполагал.

Спок попытался остановить его:

– Может быть, не так все плохо, доктор? Но вы мне обязательно скажете, что с ним?

Маккой горестно покачал головой:

– Если бы я знал, что с ним! Можно, конечно, все объяснить стрессом, постоянной перенапряженностью, постоянной готовностью ринуться в бой.

Такое состояние, в конце концов, кого угодно может доконать, даже капитана звездного корабля. Но сколько бы и чего бы не доставалось ему за последнее время… а когда ему не «доставалось»? И Бог свидетель, да и мы с вами, грешные, видели, как он переносил все и оживал. А сейчас… не знаю, что с ним.

– Доктор, он бывал в гораздо худшем состоянии, но мы никогда не видели его сломленным. Вы понимаете, о чем я говорю? Он подвергся воздействию не со стороны каких-то неизвестных существ, а со стороны чуждой ему формы жизни.

– Но черт вас побери, Спок! – взорвался Маккой. – Чего вы хотите от меня? Если даже люди Гейлбрейса каким-то образом повлияли на самочувствие капитана, то что мы с вами можем с ними поделать?

– Доктор, – гнул свое вулканец, – вам, как и всем остальным, известно, что нет более стойких, более неподатливых на всякие модные философские веяния «новых людей» и «новых стилей» жизни, нет просто людей, более стойких, чем капитаны звездных кораблей. А нашего капитана знает вся Галактика. И представьте себе капитана Джеймса Т. Кирка одним из этих «новых людей»!

И снова доктор Маккой уставился на Спока с недоумением, потом пришел в себя и твердо ответил:

– Этого никогда не будет, Спок! С ним – никогда!