Треугольник - [29]

— Вообще-то нет, лучше ты садись рядом, — предложил я. — Сидеть все-таки удобнее, чем стоять. А я расскажу.

— Нет, я не могу, — покачала рыжей головой девчонка, — я тороплюсь. Мне к брату… Хочешь, пойдем со мной.

Во дает!

— А вдруг я маньяк? — весело спросил я. — Не боишься?

— Ты? — изумилась девочка. — Ты — маньяк? Ты такой маньяк, как я — летчик. Чего мне тебя бояться? Сидит маньяк и плачет. Хорош, ничего не скажешь.

Да, конечно, меня бояться глупо. Я откусил батон.

— Я плакал, потому что… А ты не подумаешь, что я псих? Я сейчас тебе много чего интересного расскажу, интересного и дикого, ты не подумай, что я ненормальный, все это правда, честное слово!

— Я не знаю. Наверное, не подумаю. Смотря что ты скажешь. Если скажешь, что я выиграла миллион, то все-таки не поверю.

Я облизал губы и поморщился. В то, что она выиграла миллион поверить куда проще, чем в мою историю…

— Я… я умер в пятницу. Меня задавила машина. Ты, может, даже видела, в "Комсомольской правде" писали.

Девочка покачала головой.

— Нет, не видела. У нас бабушка "Комсомолку" не выписывает. Подожди, как умер? Ты же сейчас со мной разговариваешь!

— Меня кроме тебя никто не видит. Я правда труп.

— Да ладно врать!

— Правда. Смотри, — сказал я и встал навстречу идущему ко мне дядьке. Тот, не замечая меня, прошел сквозь мое тело. Мне снова было больно. Девчонка распахнула глаза и пробормотала что-то нечленораздельное.

— Ни фига себе! Ты что, привидение?

— Можно и так сказать.

— Ого! Нет, как этот мужик сквозь тебя прошел, так не бывает! Ну ты даешь! Нет, ты правда призрак?

— Не совсем, — отмахнулся я. — То есть совсем… Я не знаю! Я уже умер, значит, я привидение. Только я могу стать живым… Не веришь?

— Не знаю… Верю, наверное… Кошмар… Я же видела! Блин, офигеть можно! Первый раз привидение вижу! Ты… кто?

— Я — труп, — буркнул я. — Знаешь, почему я такой?

— Почему?

— Потому что я умер по ошибке, — сказал я, смахнув челку. — Меня не должна была сбить машина. Я просто шел из школы, но так случилось. Поэтому теперь у меня есть шанс снова стать живым. Настоящим. Ты мне не веришь, да?

— Верю, — кивнула девочка. — Честно.

— Мне снова надо попасть под эту же самую машину. Тогда я попаду в больницу. Понимаешь? Будет точно такая же история с другим концом. В этот раз я не умру, а попаду в больницу. Надо только дождаться этого самого момента, и все будет в шоколаде.

— Прямо фантастика какая-то, — задумчиво произнесла девчонка. — Нет, я тебе верю, но ты знаешь, странно как-то все это.

Еще бы не странно. Если бы это была фантастика!

— Это правда.

— А почему я тебя вижу? Я вижу, а другие нет? Я что, тоже… того? Труп?

— Нет, что ты. В этом все и дело. Мое воспоминание сказало мне, что я должен буду помочь тем, кто меня увидит. Обязан буду помочь.

— Воспоминание? Как это? Кто это?

— Я… я не знаю. Он — мальчишка, такой же, как я. В точности. Я когда его увидел, чуть не сдох, то есть я не это имел в виду, я ведь уже сдох… Я это в смысле испугался, не каждый же день видишь своих двойников, да? Он сказал, что я — душа, а он — тело, кажется, так. Но сейчас он только воспоминание. Воспоминание обо мне. Он и сказал мне, что я могу стать живым. И рассказал, как. А еще он сказал, что я обязан буду помочь всем тем, кто будет меня видеть, как настоящего живого человека. Так тебе надо помочь?

Девочка пожала плечами.

— Да нет. Не надо, кажется.

— Ты хорошо подумай. Он сказал, что я обязан помочь всем, кто меня увидит, а ты меня видишь, значит, тебе нужна помощь.

— Да нет. Правда, не надо. Только Пальме, но ты ему точно никак не поможешь. Ты же не Господь Бог.

— А что за Пальма?

— Это мой брат старший. Зовут его так, Пальмиро. А тебя как зовут? Уже так долго разговариваем, а так и не спросили, как друг друга зовут…

— Меня Март, как месяц в году… А тебя? А как ему помочь? Что за беда? — высыпал я кучу несвязанной информации.

— А меня Юлька… Да нормально все. Ты не поможешь. Никто не поможет.

Я не стал расспрашивать. Не хочет говорить — не надо. Все равно теперь уже. Главное, я нашел! Нашел человека, которому должен помочь! Так быстро. Все же что-то не так, получается слишком легко. Казалось бы, радоваться надо, но что-то меня настораживает все-таки.

Весь путь мы шли молча. Я ничего не спрашивал, девочка ничего не говорила. Молчание — это компромисс. Обоюдное согласие. Мы были вполне согласны друг с другом.

Девочка подошла к двери подъезда. Я удивился — на двери не было ничего: ни кодового замка, ни домофона. Где сейчас такое увидишь?

— Пойдешь со мной? Я тебя познакомлю с Пальмой, — предложила Юлька. Я согласился. Я пошел бы за ней, даже если бы она меня не пригласила. Шанс упускать было нельзя.

Мы поднялись на восьмой этаж. По ступенькам. Я панически боюсь ездить в лифте, но Юльке я об этом не говорил. Она сама не стала вызывать кабинку, а пошла наверх так же, как я. Наверное, она тоже не любит лифты. А может, просто ведет здоровый образ жизни. Не знаю. Во всяком случае, я после подъема здорово устал и дышал часто-часто. Наверное, я веду не такой здоровый образ жизни.

Юлька позвонила в болтающийся буквально на соплях звоночек, и громкий звон прокатился по всей квартире. Без лишних вопросов дверь распахнулась.