Треугольник - [13]
Впереди показалось море. Мартирос остановился и смешал свое дыхание с этим большим морским дыханием, ему показалось, море улыбается ему и дышит своими синими легкими, дышит вовсю, доказывая свою живительную силу и мощь…
Справа простиралась зеленая покатая равнина, до того гладкая, что, казалось, далекие деревья сейчас соскользнут в море или будут кататься на салазках на этом зеленом снегу.
На этой зеленой равнине стоял табун лошадей. Поворотив морды к морю, они стояли плотной кучей. И все смотрели на море.
Мартирос отвел лошадь поближе к табуну и отпустил ее… Лошадь увидела табун и помчалась, смешалась с лошадьми…
Мартирос побежал к воде, вошел в нее. Он брызгался, купался и был счастлив.
От купания ему захотелось есть, он достал из хурджина хлеб, мясо, вино, поел, закинул хурджин за спину и опять пошел вдоль берега.
Солнце уже стояло в зените, и природа утратила тот утренний восторг, праздничность. Все стало будничней, спокойней и безразличней. И море словно позабыло о Мартиросе. И тогда Мартирос подумал, что напрасно он отпустил лошадь, сколько же он может так идти пешком. «Рассудок, конечно, великое дело, но без воодушевления, без чувств рассудок не может существовать, один разум бесплоден и даже низменен, одно чувство безумно…» — рассуждал Мартирос.
Справа было море, слева лес. В лес он заходить боялся, море его больше не манило.
«Где-нибудь здесь непременно должно быть рыбацкое село», — подумал Мартирос и тут же приметил на берегу поблескивающую бритую голову рыбака — она блестела, как драгоценный камень, как бриллиант, как случайная жемчужина в прибрежной гальке. Рыбак был из византийских греков, он хорошо говорил по-латыни и после каждого слова либо безумно воодушевлялся, либо смертельно обижался — среднего не было. Он повел Мартироса в свою хижину и угостил его вкусной ухой.
Потом, когда узнал, что Мартирос хочет попасть в Стамбул, а оттуда в Испанию, очень огорчился, вскочил на ноги и стал ругаться по-гречески, отбросил в сторону миску, которую держал в руках, высунулся в окно и стал кричать что-то совсем уже непонятное.
Мартирос не мог понять, что так взволновало грека, чего он хочет.
— Уха твоя была очень вкусная, — сказал Мартирос, чтобы как-то прервать поток ругани, исторгавшейся из грека. Грек мгновенно преобразился, отчего-то снова воодушевился и, высунувшись в окно, заорал радостно и возбужденно.
Он согласился проводить Мартироса до рыбацкого селения, там, по его словам, имелась очень хорошая лодка. Мартирос обрадовался, и они вышли из хижины.
Мартирос знал, что, если рыбак снова воодушевится, не миновать неожиданностей.
— Послушай, — сказал Мартирос и извлек из кармана монету, толщина которой могла удивить любого рыбака. — Возьми себе, пригодится…
Рыбак при виде денег просиял и сказал:
— Знаешь, что за город Стамбул?!. А храм императора Константина!.. — Он помолчал и вдруг крикнул не своим голосом: — Идем в Стамбул!..
Тогда Мартирос вытащил из кармана нож Аламы. Не нож, а чудо из чудес, на маленькой рукоятке двенадцать историй выгравировано.
Рыбак не мог отвести взгляда от ножа.
— Тебе, — сказал Мартирос. — Бери… Отвези меня в Венецию…
Рыбак заорал во всю мочь своих легких:
— Пошли в Венецию, идем!..
От возбуждения он не мог устоять на месте, он не знал, что делать, куда идти, он на все был готов, на все согласен.
Они отплыли от берега.
— Хочешь, пойдем в Африку?! Или хочешь, пойдем на север!.. Хочешь в Багдад! Или в Китай!.. Куда хочешь, туда и пойдем, ты только скажи!..
Грек стал приплясывать, стоя посреди лодки, потом сел и долго не мог успокоиться. Потом вдруг без всякой видимой причины приуныл.
— Зачем нам куда-то идти?.. Что нам здесь плохо, что ли… — пробурчал он недовольно. — И что мы там потеряли, на чужой стороне? Что нам там делать?..
Так он то воодушевлялся, то сникал, воодушевлялся — сникал, потом вконец помрачнел, сел, обхватив голову руками, посреди лодки и остался недвижим. А когда Мартирос хотел взяться за весла, заорал как оглашенный.
Прежде всего Мартирос уяснил для себя, что поведение грека начисто лишено логики. Тогда он стал мягко объяснять, что бессмысленно вот так вот терять время, неразумно это, неполезно: «Чего мы ждем, скажи, чего мы ждем… Если ты не хочешь идти в Венецию, вернемся обратно, — хоть бы какое-нибудь одно ясное желание было у этого грека, пусть неразумное. — Почему мы стоим на месте, ведь двигаться гораздо лучше, чем стоять без движения…» — «Все равно на свете есть смерть, хоть ты двигайся, хоть нет. Хоть стой на месте, хоть беги…» — пробурчал под нос грек. И долго, бог знает сколько времени Мартирос убеждал грека, что куда лучше, куда достойнее умереть на суше, на той самой земле, где жили его предки византийцы.
На второй день заморосил дождь, волны пошли барашками, лодку забросало в стороны, залило водой, и Мартирос с греком стали тонуть. Грек снова воодушевился, даже как будто обрадовался, он хорошо плавал и с полным ртом воды все что-то выкрикивал и порывался помочь Мартиросу. После двухчасовой борьбы со стихией на поверхности воды остались две не внушающие доверия дощечки и ухватившиеся за них Мартирос с греком.
В каких мирах путешествует душа человека, пока его тело спит? Могут ли души людей общаться между собой подобно тому, как люди делают это с помощью мобильных телефонов? Какие возможности открываются перед человеком, когда его душа и сознание пребывают в полной гармонии? Какая связь между душой отдельного человека и душой мира? И как один человек может спасти целый мир?
— Но… Почему? — она помотала головой, — Я как бы поняла… Но не очень. Кеша наклонился вперед и осторожно взял ее ладони в свои. — Потому что там, на сцене, ты была единственной, кто не притворяется. В отличие от актеров, ты показалась мне открытой и естественной. Наивной, конечно, но настоящей. Как ребенок.
Новый роман Владимира Маканина «Две сестры и Кандинский» — роман необычный; яркое свидетельство нашего времени и одновременно роман-притча на тему о том, как «палач обнимется с жертвой». Тема вечная, из самых вечных, и, конечно, острый неотменяемый вопрос о том — как это бывает?.. Как и каким образом они «обнимутся», — как именно?.. Отвечая на него, Маканин создал проникновенный, очень «чеховский» текст. Но с другой стороны, перед нами актуальнейший роман-предостережение. Прошло достаточно времени с момента описываемых автором событий, но что изменилось? Да и так ли все было, как мы привыкли помнить?.. Прямых ответов на такие вопросы, как всегда, нет.
«Если ты покинешь родной дом, умрешь среди чужаков», — предупреждала мать Ирму Витале. Но после смерти матери всё труднее оставаться в родном доме: в нищей деревне бесприданнице невозможно выйти замуж и невозможно содержать себя собственным трудом. Ирма набирается духа и одна отправляется в далекое странствие — перебирается в Америку, чтобы жить в большом городе и шить нарядные платья для изящных дам. Знакомясь с чужой землей и новыми людьми, переживая невзгоды и достигая успеха, Ирма обнаруживает, что может дать миру больше, чем лишь свой талант обращаться с иголкой и ниткой. Вдохновляющая история о силе и решимости молодой итальянки, которая путешествует по миру в 1880-х годах, — дебютный роман писательницы.
В карьере сотрудника крупной московской ИТ-компании Алексея происходит неожиданный поворот, когда он получает предложение присоединиться к группе специалистов, называющих себя членами тайной организации, использующей мощь современных технологий для того, чтобы управлять судьбами мира. Ему предстоит разобраться, что связывает успешного российского бизнесмена с темными культами, возникшими в средневековом Тибете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман И. Мележа «Метели, декабрь» — третья часть цикла «Полесская хроника». Первые два романа «Люди на болоте» и «Дыхание грозы» были удостоены Ленинской премии. Публикуемый роман остался незавершенным, но сохранились черновые наброски, отдельные главы, которые также вошли в данную книгу. В основе содержания романа — великая эпопея коллективизации. Автор сосредоточивает внимание на воссоздании мыслей, настроений, психологических состояний участников этих важнейших событий.
Роман «Водоворот» — вершина творчества известного украинского писателя Григория Тютюнника (1920—1961). В 1963 г. роман был удостоен Государственной премии Украинской ССР им. Т. Г. Шевченко. У героев романа, действие которого разворачивается в селе на Полтавщине накануне и в первые месяцы Великой Отечественной войны — разные корни, прошлое и характеры, разные духовный опыт и принципы, вынесенные ими из беспощадного водоворота революции, гражданской войны, коллективизации и раскулачивания. Поэтому по-разному складываются и их поиски своей лоции в новом водовороте жизни, который неотвратимо ускоряется приближением фронта, а затем оккупацией…