Третья военная зима. Часть 1 - [10]
В районе Черкассы наши войска отбивают атаки пехоты и танков противника.
Западнее и юго-западнее Кременчуга наши войска в результате упорных боёв овладевают районным центром Кировоградской области – городом Новогеоргиевск, а также занимают населённые пункты: Старолипово, Новолипово, Клочково, Калаборок, Бабиновка, Черниковка, Никольск, Федорки, Новопилиповка и узловую железнодорожную станцию Користовка (из оперативной сводки Совинформбюро от 3 декабря 1943 г.).
В условиях сокрушительных побед Красной Армии еще более активизируется вооруженная борьба в Европе. Возникают новые партизанские отряды и боевые группы. Вопреки политике выживания, проводимой правыми группами Сопротивления по рекомендациям из Лондона, патриоты Бельгии, Дании, Норвегии все решительнее берутся за оружие. Действия партизан принимают такой размах, что в районе Арденн, например, к концу 1943 г. освободительные силы контролируют всю территорию, за исключением крупных городов. «Сущим адом» называют немецко-фашистские захватчики обстановку в Бельгии. Адом для них становится обстановка и в других странах. Повсюду почва уходила из-под ног оккупантов (к.4).
В этот день начинается вторая англо-американо-китайской Каирская конференция, посвященная обсуждению планов военных действий на 1944 год.
Единственной отраслью топливной индустрии, не только не увеличившей в 1943 г. производство, а, наоборот, снизившей его, является нефтедобывающая промышленность. В 1943 г. добывается около 18 млн. тонн нефти – на 4 млн. тонн меньше, чем в 1942 г. Снижение добычи объясняется тяжелыми разрушениями, которые наносят оккупанты нефтяным промыслам Северного Кавказа, а также сокращением производства в Бакинском нефтяном районе, который дает почти три четверти всей нефти.
Немецкий танкист наблюдает за горящим нефтехранилищем в районе Майкопа
Нефтяники Баку испытывают неимоверные трудности. В связи с перебоями в вывозе нефтепродуктов из Баку, вызванными вторжением летом 1942 г. немецко-фашистских войск на Северный Кавказ, большое количество скважин законсервировано. Длительная остановка скважин приводит к их обводнению, образованию пробок и т. д., что затрудняет введение их в строй. Кроме того, из-за резкого ослабления материально-технической базы нефтепромыслов почти полностью прекращаются подготовительные работы по вводу в строй новых скважин, участились простои действующих.
За последние четыре месяца молодые металлурги Магнитки дали 1913 тонн чугуна, 11029 тонн стали, 14374 тонны проката, 2857 тонн кокса сверх плана.
Вспомним как это было…
Из воспоминаний ветерана войны, полковника в отставке Бессараба Александра: «В декабре 1941 г. к исходу третьего дня наступления войск 5-й армии на можайском направлении сопротивление немецко-фашистских частей значительно усилилось. Где-то противнику удалось остановить наше продвижение вперед, не ожидавшие этого командиры батальонов майор Богданов и капитан Федосеев растерялись, допустили немало ошибок.
Воспользовавшись благоприятной ситуацией, враг ударил по флангам – третий батальон был отрезан от остальных частей бригады. Начальник штаба майор Ф. Бочков послал на выручку группу связистов и разведчиков. Она не вернулась. Вторая группа тоже пропала. Третью было приказано возглавить мне.
В ночь, – маскхалатов не было – с четырьмя разведчиками отправился в путь. Шли лесом, густые ветви вековых елей, пригнувшиеся под тяжестью многодневного снега, скупо пропускали лунный свет. Прошли рубеж, где должны располагаться тыловые подразделения батальонов. Но никаких признаков – в лесу пусто.
Неожиданно что-то резко свистнуло, пролетев над верхушками деревьев. Раздался сухой треск, будто разорвалась плотная ткань. И яркая вспышка… Меня сильно ударило в правое плечо, я упал, зазвенело в ушах.
Очнулся от нестерпимого холода. Прямо надо мной – срезанная миной еловая макушка, которая и спасла мне жизнь. Подняться сразу не получилось – правая рука болела. С трудом выбрался из-под дерева, огляделся. Два присыпанных снегом бугорка впереди, два сзади… Бросился к одному, к другому… Осколками мины все четверо разведчиков – наповал. Перепугался жутко: один в лесу! Хотел назад бежать, но задание-то не выполнено! Двинулся вперед.
Лес начал редеть. Вдоль опушки вилась наезженная дорога, за ней – словно копенки сена под снегом, молодые посадки. Чуть подальше дымок вьется. Обрадовался – люди! Но вдруг фрицы? В общем, пополз. Наст не утрамбованный, снег засыпает лицо.
Вдруг прямо на меня выскочил красноармеец. Я знал этого парня. Поднимаюсь из укрытия – в тот миг роднее человека не было для меня! А он кричит: «Немцы!». И – бегом. Плетусь за ним. Навстречу еще несколько красноармейцев с винтовками наперевес. «Непременно убьют», – пронеслось в голове. И тут слышу: «Это же, Бессараб, наш переводчик!».
Оказывается, я попал в один из взводов разыскиваемого батальона – взвод младшего лейтенанта Турижанова. Командира нет – ушел в штаб батальона. Меня накормили, напоили чаем. Предложили прилечь.
Проснулся минут через пятнадцать-двадцать, окрепшим, бодрым. Грохотали пушки, строчили пулеметы, гремели винтовочные выстрелы. Помкомвзвода, черный как смоль старшина, назвав меня «товарищем командиром», доложил, что, вероятнее всего, бой ведет их батальон, от которого они оторвались вчера, на подступах к совхозу «Красный Октябрь». Ну, а тут всего пятьдесят пять бойцов. Командир взвода до сих пор не вернулся.
