Третья сторона - [11]

Шрифт
Интервал

Вот фургон остановился. Цицерон слышал приглушенный разговор, доносившийся из кабины. Потом раздался лязг открываемых ворот, фургон опять дернулся, но вскоре замер. Ветер стих, даже дождь больше не барабанил по крыше, потому что они въехали в какой-то тоннель или гараж. Куда их привезли?

Дверь фургона отворилась, вокруг было темно, пахло машинами и бурей. Караульные вытащили Мариуса, потом один из них крикнул Цицерону:

— Вылезай!

Фургон стоял под широким стальным навесом, державшимся на стальных же балках и перекладинах. Навес находился на вершине километровой скалы, одной из тех, что возвышались вдоль всего южного берега внутреннего моря. Вокруг бушевала буря. Далеко в море, за серо-зелеными волнами с белыми барашками, высились острые скалы острова Имаз, окруженные темными тучами. Остров напоминал нос корабля, который штормовой ветер кидает по волнам.

Цицерон заметил четыре тонюсеньких троса, два сверху, два внизу. Они исчезали в тумане дождя, но когда Цицерон посмотрел на ближний конец троса, то понял, что на самом деле он очень толстый, толщиной с мужскую руку, и сделан из стали. Под навесом рядом с фургоном стояли различные механизмы, колеса с человеческий рост и шкивы, старый паровой двигатель (причем Цицерон заметил, что он соединен с верхней и нижней парами тросов — тянет верхние и травит нижние). Он снова посмотрел вдаль и увидел, что к ним по подвесной дороге движется кабина. У него вдруг закружилась голова.

Офицер заметил выражение его лица и улыбнулся:

— Мы не боимся высоты, профессор?

Цицерон ничего не ответил.

Кабина была размером с железнодорожный вагон, сделана грубо, хотя ей и пытались придать обтекаемую форму (углы были сглажены, боковые стенки закруглены). Металл со временем покрылся полосами ржавчины. Кабину угрожающе раскачивало из стороны в сторону. Цицерон слышал, как бьются о стенки кабины порывы бешеного ветра. Когда кабина оказалась под навесом, шум стих; в конце концов она остановилась. Внизу открылся люк-дверца, показались ступеньки, и наружу вылезли двое караульных, оба в непромокаемых плащах и с тяжелыми автоматами в руках.

Офицер подал им бумаги, они быстро все просмотрели и почтительно отступили в сторону.

— Только после вас, профессор, — сказал ему офицер.

Караульные из Аликаты толкнули Цицерона вверх по ступенькам внутрь кабины. На потолке тускло светились обычные лампочки накаливания, зарешеченные металлической сеткой. На скамьях сидели еще четверо караульных. Окна кабины были зарешечены.

Мариуса внесли внутрь на носилках и положили в дальний угол кабины. Цицерона передали караульным Имаза. Его усадили на одну из стальных скамей, а караульные тем временем прикрепили его наручники и ножные оковы к кольцам на стене и в полу кабины.

В кабину поднялся офицер, за ним двое караульных Имаза. Они закрыли дверцу, кабина качнулась и двинулась. Вскоре ветер завыл с новой силой.

— Когда-то, — начал офицер, усевшись напротив Цицерона, — Имаз был отрезан от материка в течение десяти недель в году. Старые короли укрывались там во время тяжелых войн; Сенату понадобилось четыре года, чтобы во время Воссоединения вытащить их оттуда. А это… — он постучал по скамье, — построили тридцать лет назад, после того как взбунтовавшиеся заключенные умудрились поджечь зерновые бараки во время сезона бурь. Тогда большинству караульных удалось запереться в цитадели, где всегда есть свои запасы пищи, но из двадцати заключенных к концу зимы в живых не осталось ни одного. — Он мрачно взглянул на Цицерона и улыбнулся. — И тел тоже почти не осталось.

Цицерон отвернулся и прикрыл глаза. Кабина летела вниз по плохо натянутым тросам, под ударами штормового ветра ее качало из стороны в сторону. В животе Цицерона тоже начиналась настоящая буря; он вдруг понял, почему скамьи в кабине сделаны из металла — легче мыть. Он снова открыл глаза и, к своему раздражению, заметил, что офицер сидит как ни в чем не бывало. Точно так же он сидел бы и в придорожном кафе под лучами весеннего солнца.

Караульные, однако, выглядели гораздо хуже. Цицерон попытался представить, сможет ли разоружить одного из них и напасть на остальных. Если бы не было наручников и ножных оков, то один шанс из трех у него был бы, но сейчас он крепко-накрепко прикован к кабине.

Офицер встретился с ним взглядом, и у Цицерона осталось неприятное ощущение, что тот прочел все его мысли.

Но вот кабину резко дернуло, офицер и все шестеро караульных упали на пол, заключенных удержали на месте только их цепи. Свет погас, а ветер с еще большим остервенением обрушился на кабину.

— Черт подери, — заворчал офицер, поднимаясь на ноги. — И часто такое случается?

— Нет, сэр, — ответил один из караульных Имаза.

— Мы остановились, — заметил второй, выглянув в окно.

Они и правда остановились, причем кабина не только не двигалась в сторону острова, но и перестала раскачиваться из стороны в сторону.

— Достаньте аварийную лампу! — приказал офицер. — Пошлите сигнал тревоги на станцию и выясните, что там такое произошло, черт бы их побрал.

Один из караульных открыл ящик под скамьей и вынул оттуда сигнальную лампу, работавшую на батарейках. Он прошел к концу кабины, посмотрел в сторону скал и начал мигать лампой.


Еще от автора Дэвид Моулз
Планета Амазонок

В представленном ниже рассказе автор использует традиционный в научной фантастике прием — переносит читателей на планету, населенную исключительно женщинами, — и приходит к тревожным и завораживающе необычным выводам…


Финистерра

По сравнению с судьбой живых небесных островов жизнь ершовского чудо-кита - просто рай.


Рекомендуем почитать
Закон обратимости

В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.


Время действовать

Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.


Возвращение олимпийца

Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?


Учитель

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


Ученик

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


У лесного озера

Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.