Третья пуля - [5]

Маркуис одобрительно кивнул:

— Да. Давайте предположим — чисто теоретически, — что Уайт все-таки не убивал судью. Был ли кто-нибудь еще заинтересован в его смерти? Как насчет домочадцев и друзей?

— Домочадцев у него немного. Судья был вдовцом — женился довольно поздно, и его жена умерла лет пять назад. У него остались две дочери — старшая, Кэролин, двадцати восьми лет, и младшая, Айда, двадцати пяти. Помимо прислуги, в доме живет старик по фамилии Пенни — он годами был у судьи клерком, а когда судья вышел в отставку, то поселил его у себя, чтобы Пенни помогал ему в работе над книгой «Пятьдесят лет в судейском кресле» или что-то вроде того.

— А друзья?

— У судьи был только один близкий друг. Помните, сэр, я говорил вам, что его приятеля вчера ожидали к чаю и что судья велел сразу проводить посетителя в павильон? Это и есть его друг. Он гораздо моложе Мортлейка. Вам, вероятно, будет интересно узнать, что это сэр Эндрю Трэверс — величайший адвокат по уголовным делам. Он развалил не одно из наших хорошо подготовленных дел.

Заместитель комиссара уставился на него.

— Еще как интересно! — воскликнул он. — Я не знаю Трэверса лично, но много слышал о нем. Значит, вчера он был приглашен к чаю. И явился туда?

— Нет. Кажется, позже он позвонил, что его задержали дела.

Полковник Маркуис задумался.

— Полагаю, вы еще не успели опросить всех обитателей дома, но одна нить бросается в глаза. Вы сказали, что младшая дочь, Айда, звонила вам и сообщила, что Гейбриэл Уайт собирается убить ее отца, и вы думаете, что она знала Уайта лично.

— Да, сэр. Я говорил с мисс Айдой Мортлейк. Только ее я и смог повидать, так как мисс Кэролин и клерк Пенни вчера отсутствовали. Хотите знать мое мнение о ней? Она великолепна!

Эта чисто человеческая нотка была настолько неожиданной, что Маркуис недоуменно заморгал.

— Вы имеете в виду то, что я думаю, или что у нее великолепные манеры?

— Манеры? Вовсе нет. Я имею в виду, что готов за нее поручиться. — Пейдж живо представил себе большой дом в парке, маленький павильон и Айду Мортлейк с бледным лицом, спускающуюся по лестнице ему навстречу. — Что бы ни произошло в павильоне, она не имеет к этому отношения. Это утонченная девушка — не то что современные крутые девицы.

— Понятно. Вы спрашивали о ее отношениях с Уайтом, если таковые имели место?

— Дело в том, сэр, что я опрашивал ее не слишком настойчиво. Естественно, девушка была очень расстроена и обещала все рассказать мне сегодня. Она признала, что знакома с Уайтом, но только слегка, и он ей не слишком нравится. Насколько я понял, он проявлял к ней внимание. Она познакомилась с ним на вечеринке в студии в Челси.[4] Такие вечеринки больше по вкусу старшей дочери, которая, похоже, тяготеет к богеме. В тот раз Айда Мортлейк пошла с ней и познакомилась…

Когда на лице полковника Маркуиса появлялась волчья усмешка, казалось, будто кожа лица трескается, как на поджаривающейся свинье. Он сидел прямо, устремив на Пейджа холодный взгляд.

— Ваш послужной список, инспектор, не оставляет желать лучшего, поэтому я воздержусь от комментариев. Я не имею ничего против молодой леди. Но я хотел бы знать, почему вы так уверены, что она не имеет к этому отношения. Выходит, вы признаете возможность, что Уайт кого-то прикрывает, что в комнате мог находиться кто-то еще, кто выпрыгнул из окна после выстрела, и что Уайт мог потом запереть окно.

— Разве? — отозвался Пейдж, довольный, что может дать старику сдачи. — Не думаю, что мои слова можно истолковать подобным образом, полковник. Я думал над этим, но потом пришел к выводу, что это не срабатывает.

— Почему?

— Два южных окна были у меня на глазах до и после выстрелов. Никто не вылезал из них. Борден наблюдал за дверью. Единственный возможный выход был через западные окна. Но мы узнали от привратника Робинсона, что никто не прикасался к ним больше года. Стекла в рамах разболтались и пропускали холодный воздух. Судья обычно пользовался павильоном вечерами и боялся сквозняков. Поэтому окна и ставни снаружи всегда держали запертыми. Когда Борден и я обследовали их, замки были такими ржавыми, что мы смогли справиться с ними только объединенными усилиями. Засовы на ставнях тоже заржавели, и нам не удалось сдвинуть их с места. Так что это определенно от-па-да-ет.

Полковник Маркуис использовал неофициальное словечко.

— Значит, мы возвращаемся туда, с чего начали?

— Боюсь, что так, сэр. Получается, что комната действительно была запечатана. Одной из четырех сторон квадрата была глухая стена, другая непроницаема из-за заржавевших замков и засовов, а за двумя остальными наблюдали. Приходится верить, что Гейбриэл Уайт произвел оба выстрела, — или сойти с ума.

Телефон на столе заместителя комиссара пронзительно зазвонил. Полковник Маркуис, очевидно собирающийся отказаться сходить с ума, ответил на звонок не без досады. Но выражение его лица внезапно изменилось, и он прикрыл ладонью микрофон.

— Где сейчас Уайт? Вы арестовали его?

— Естественно, сэр. Сейчас он внизу. Я подумал, что вы можете захотеть поговорить с ним.

— Пришлите сюда обоих, — сказал Маркуис в трубку и положил ее на рычаг с довольным видом. — Думаю, — обратился он к Пейджу, — было бы неплохо устроить нечто вроде очной ставки. И мне не терпится составить собственное мнение об этом святом мученике или насквозь порочном убийце, мистере Гейбриэле Уайте. Но в данный момент у нас посетители. Сюда идут мисс Айда Мортлейк и сэр Эндрю Трэверс.