Третья молодость - [57]

Я убеждала его, объясняла – затем и дан человеку орган речи, чтобы договориться друг с другом. Безнадежно. Не то он не верил мне, не то не понимал, о чем я вообще толкую... Он поступал так якобы из желания, чтобы в глазах людей я выглядела совершенством. Да и жалко ему этих людей – ведь как им достается... А посему он порицал мое мерзкое самолюбие и жаждал его искоренить, как сорную траву. О Боже!.. Я деликатно напоминала: люди ежедневно мучаются и без меня, ведь добираются же они как-то до работы и домой, а я с ног валюсь. Случалось, он даже признавал мою правоту, после чего снова повторялось все то же самое.

Поэтому я гораздо меньше уставала без него и за работой вовсе не нуждалась в его обществе. Что не помешало мне мечтать и строить планы о совместном путешествии по всей Европе. Однако не любовь меня подвигла – хотелось показать Мареку некоторые черты капитализма и уровень жизни людей, чтобы он сам сравнил их с нашим изумительным строем.

А вообще, как теперь вижу, не годилась я не только в жены. Даже и в любимые женщины-то едва ли...

В то время было введено военное положение. Я лично очень ему обрадовалась, и по весьма простой причине. Тринадцатого декабря 1981 года утром я подняла телефонную трубку – телефон не работал. Я разозлилась: опять бегать по соседям, звонить в бюро ремонта, ссориться и орать, черт бы их всех побрал! К счастью, я не успела начать свои мерзкие действия – узнала по радио, явление это всеобщее, не мое лично, а значит, ничего не надо предпринимать. Облегчение я испытала огромное и была искренне признательна генералу Ярузельскому.

Между прочим, хочу заметить – военное положение выявило еще кое-какие детали. Я отправилась в город и обомлела: почти пустые автобусы и трамваи, безлюдные магазины, нигде никакой давки, никаких очередей. Воспользовавшись случаем, я кое-что купила и только позже уразумела, в чем причина необычного облика города.

Военное положение исключает свободу передвижения, на поездку необходимо разрешение. В Варшаву в тот день просто-напросто не понаехало все воеводство и вся страна, по городу шлялись исключительно варшавяне.

Меня осенило: ведь Варшава рассчитана на определенное количество людей, около полутора миллионов, и для полутора миллионов всего хватит. Однако, если изо дня в день приезжает еще столько же или даже больше и вся эта орава пользуется городскими благами, ничего не поделаешь, всего будет недоставать. От радикальных выводов я удержалась, минирование дорог, взрывы проходящих поездов не планировала, но, думается, пожалела, что военное положение когда-нибудь кончится.

Военное положение продолжалось, когда из Алжира приехали Ивона с Каролиной. Естественно, они собирались вернуться обратно. У Ивоны оказался один неиспользованный билет на самолет в ту сторону. Фамилия и первая буква имени совпадали с моими, появилась возможность путешествия задаром. Я, естественно, тут же собралась лететь в Алжир.

И дернула же меня нелегкая добиваться поездки без приглашения, хотя приглашение от детей у меня было. Начала я с Союза писателей.

– Никаких препятствий, – заверила меня сотрудница из комиссии по выезду за рубеж. – Напишите заявление: над какой книгой вы работаете, укажите издательство, номер договора, содержание книги, место действия, предполагаемое название...

– Да-да, – прервала я вежливо, – собираюсь писать о двух детях, заблудившихся где-то в Африке, а название «В пустыне и пуще» [12].

Дама посмотрела на меня укоризненно и посоветовала обратиться к военному представителю в Министерстве культуры. Я пошла, почему бы не пойти. Представитель, услышав мою фамилию, порылся в памяти и сказал:

– А, это вы писали заявление насчет машины. Ну и хватит, больше не требуется...

Как бы то ни было, но поездку оформили, я пообещала не бежать из Польши, вернуться и не принимать участия во всяких враждебных нашей стране действиях. Почему-то паспорт пришлось получать в польском гастрольно-концертном агентстве, неожиданно превратившемся в филиал паспортного бюро. Вышла какая-то накладка, паспорт опоздал на месяц, хотя лежал готовый с начала октября. Мы с Ивоной вылетели второго ноября.

Ивона прилетела в Польшу получить водительские права. Получила их за месяц и так и не призналась, сколько ассигновала на взятку. Впрочем, инструктор никакой ответственности за нее не нес, ибо в Польше она не собиралась проехать самостоятельно ни одного метра, о чем инструктор прекрасно знал. К Ивониным водительским правам я вернусь чуть погодя – они доставили нам немало хлопот.

Прилетела я в Алжир и прежде всего познакомилась с дорогой через Кемис-Мелиану. Страшное дело! Рекомендую взять в руки «Сокровища» и почитать о впечатлениях Яночки и Павлика, хотя, разумеется, эти впечатления мои собственные. Кошмар, а не дорога, хотя, может, она уже и не существует, в последний раз я видела, как ее пытались спрямить. Несмотря на весь пережитый ужас, я часто ее вспоминаю

«Сокровища» прошу прочитать, там все описано достоверно. Алжир у меня получился, и потому, очевидно, я эту книгу люблю. Правда, каменоломню никто не разрушал, однако такое в принципе возможно. Могу поведать о своих переживаниях по этому поводу, правда, не в Алжире, а в Варшаве.