Третья Мировая война: нерасказанная история - [42]

Граждане Советского Союза к 1970-80 годам, возможно, уже пришли к осознанию собственной судьбы как безнадежной, без уверенности или даже надежды на то, что что-то измениться к лучшему. Было бы неправильно полагать, как делали многие на Западе, что они совершенно не имели представления о том, что происходило в остальном мире, за пределами их собственной замкнутой системы. В дополнение к вещанию западных радиостанций, распространение информации в Советском Союзе было намного свободнее, чем было принято считать на Западе. Конечно, и гораздо свободнее, чем хотелось Коммунистической партии. В стране процветал огромный черный рынок, который был не только разрешен властями, но даже активно поощрялся как компенсация собственной экстраординарной несостоятельности. Хотя с распространением информации, конечно, все было не так. Хотя общественное мнение в коммунистическом государстве едва ли было значимым, было неизбежно, что за четыре или пять лет до войны в Советском Союзе не просто существовало широкое понимание происходящих во внешнем мире событий, но оно начало оказывать влияние на политические процессы. Бойкот Олимпиады произвел гораздо большее впечатление, чем принято считать за рубежом. Попытки Партии приуменьшить его последствия и утверждают, видные общественные отношения успех производства породил в Москве настоящую волну злых шуток. Яд давно стал единственным надежным показателем реакции общества на события. Вторжение в Афганистан вызвало широкий интерес и глубокое неприятие. Поскольку оно тянулось без удовлетворительного завершения или хотя бы его отдаленной перспективы, оно все более и более признавалось ошибкой первой величины. Захоронение погибших проливало свет на отношение населения к этой войне. Первоначально их отправляли для похорон домой, но потом поток тел продолжился и столь возрос, что это было сочтено нецелесообразным. Общественное беспокойство в азиатских республиках, из которых пришла первая волна участвовавших в афганской войне войск, стало настолько заметно (в частности в Казахстане), что с середины 1981 эта практика полностью прекратилась. Мертвых хоронили там, где они погибли.

Еще долго многие будут задним числом понимать, что Запад должен был сделать больше усилий, чтобы воспользоваться трудностями советского союза в начале 80-х, например, в Афганистане или Польше. В первом случае, активные поставки вооружения повстанцам или активный подкуп советских войск требовал большей согласованности действий с Пакистаном, чем это было бы мудрым решением. Более того, разобщенность афганцев была почти таким же сильным источником слабости, как и отсутствие тяжелого вооружения. С Польшей тоже была настоящая головоломка. Мог ли запад спасти «Солидарность»? Насколько в западных интересах было нанесение экономического ущерба стране после введения военного положения в надежде, что правительство и народ не пострадают, а возобновят прогресс на пути к демократии?

Хотя в целом довоенные попытки Запада использовать советские проблемы были неэффективны, они принесли некоторые побочные плоды. Хотя в мирное время Западными правительствами было сделано очень мало, открылись заманчивые возможности для вмешательства во внутренние дела стран Варшавского договора в случае войны. Для ЦРУ или других подобных организаций было слишком рисковано проводить масштабные мероприятия в мирное время и правительство в целом, приказали им не пытаться. Когда началась война, она оказалась слишком короткой, чтобы организовать нечто большее, чем поддержку пратизаной деятельности массовыми воздушными поставками снаряжения. То, что не удалось сделать правительствам, было, однако, в значительной степени компенсировано усилиями влиятельных лиц, которые настаивали на боее широком использовании возможости вредить советской системе в мирное время. Правительства стран Запада имели возможность создавать организации, систему подготовка, и даже запасы оборудования через активистов из числа эмигрантов из стран Балтии, Украины и других республик советского Союза, не говоря уже о странах Варшавского договора. Люди на западе, происходившие из этих завоёванных стран, предложили свои услуги, когда появилась реальная угроза войны. Существовало намного больше ресурсов, чем могло быть использовано в течение фактического времени боевых действий, однако некоторые из них были успешно использованы, особенно в Польше, странах Балтии и на Украине. Наиболее полезны были те из этих изгнанников коммунизма, которые после распада Советского Союза были более чем готовы вернуться в свои страны и способствовать их восстановлению. Среди них часто находились наиболее способные мужчина и женщины своих стран. Некоторые имели очень высокие управленческие способности, которые были неоценимы при создании режимов, пришедших на смену коммунистическим.

План вторжения в Западную Европу силами Варшавского договора, окончательно принятый в Кремле, предполагал быструю оккупацию Федеративной Республики Германия в течении десяти дней, затем фронт должен был сомкнуться на Рейне, а затем должны были начаться переговоры с США с позиции силы.