Третья Мировая война: нерасказанная история - [18]

Первые стадии переговоров по контролю над ТЯО были не легки. Отчасти это было вызвано взаимными подозрениями в условиях напряженной международной обстановки после советского вторжения в Афганистан, кризиса в Польше и прихода к власти кардинально новой администрации в США. Но были и трудности, проистекающие из явных противоречий интересов сторон: США хотели сосредоточиться в первую очередь на ракетах наземного базирования, которыми советский Союз мог поразить любую цель в Европе. В эту категорию подпадали многие СС-20, размещенные к востоку от Урала. СССР в свою очередь, желал сокращения вооружений, дислоцированных за пределами Европы, но которые могли быть развернуты на американских пунктах передового базирования, в частности, самолетах, таких как F-111 и F-4 и даже некоторых палубных самолетах А-6 «Интрудер» и А-7 «Корсар», которые могли атаковать цели на советской территории с трудом, но все же представляли значительную опасность. Наконец, так как советские ракеты СС-20 были оснащены РГЧ с тремя боевыми блоками (в то время как «Першинг-2» и КРНБ несли лишь одну боеголовку), США желали рассчитывать потолок, исходя из количества боеголовок, в то время как СССР хотел брать за основу пусковые установки. Также оставался каверзный вопрос о британских и французских ядерных силах, которые Советский Союз желал также принимать во внимание, тогда как Великобритания и Франция хотели, чтобы этот вопрос был опущен.

Ни один из этих вопросов не был близок к решению, когда переговоры (пока что не в формате нового договора СНВ) начались в середине 1982 года. Это было новое начало, которое дало возможность выхода их тупика. Основным прорывом было то, что была предпринята попытка определить новый класс оружия, которое, будучи развернутым как тактическое, фактически являлось стратегическим по характеристикам и назначению, и которое могло быть увязано с другим стратегическим вооружением, которое было сочтено подходящим под действие ОСВ.

Любая демаркационная линия в отношении ядерного оружия была до некоторой степени произвольной, однако этот подход позволял признать, что из ТЯО Соединенных Штатов под определение стратегического подпадали только КРНБ «Томагавк» и развернутые «Першинг-2», а также дислоцированные в Европе бомбардировщики F-111. С советской стороны, внимание должно было быть уделено ракетам СС-4, СС-5 и СС-20, а также бомбардировщикам «Бэкфайр», «Бэджер» и «Блиндер» советской Дальней авиации. Это позволяло исключить все самолеты и ракеты меньшей дальности, которые, возможно, будут рассматриваться в рамках других переговоров и устранили проблемы, такие как включение в договор советских средств, направленных на Китай и некоторые американские самолеты средней дальности, базирующиеся в Соединенном Королевстве. Формат переговоров по-прежнему не позволил затронуть английские и французские стратегические ядерные вооружения, однако было принято решение отложить этот вопрос до следующего этапа переговоров.

Это новое расширенное определение стратегических наступательных вооружений было быстро принято, и переговоры переключились на вопрос об учете подпадающих вооружений. В прошлом, основной единицей учеты были пусковые установки или самолеты-носители, а также выделяемые в специальную категорий ракеты с разделяющимися головными частями и бомбардировщики с крылатыми ракетами воздушного базирования (КРВБ). Американцы попытались ввести новые правила полного учета, при котором будут учитываться такие параметры как мощность, точность и количество боеголовок. Они оказались сложны в разработке, порождали трудность проверки и в любом случае встретили сильное сопротивление советской стороны. В конце концов, американцы отказались от этих новых правил, но взамен начали мощное давление, требуя строгих ограничений на ракеты с РГЧ и расширения сотрудничества в контроле за исполнением принятых решений. Основной уступкой со стороны США было признание того, что масштабное развертывание подводных лодок-носителей крылатых ракет (КРПЛ), которое в то время предполагалось Вашингтоном, подорвет любые соглашения. Эта уступка привела к отставке секретаря ВМС США.

Целью переговоров было добиться соглашения, устанавливающего лимит в 2 000 единиц стратегических наступательных вооружений (бомбардировщиков, МБР и БРПЛ) с каждой стороны (для сравнения, в договоре СНВ-2 в 1979 фигурировала цифра в 2 250). Тем не менее, новый лимит включал также вооружения, развернутые в Европе. Норма включала ракеты с РГЧ ИН (в том числе СС-20) и самолетов-носителей КРВБ (1 000) и МБР с РГЧ ИН (650). Советы сделали жест, сократив 50 своих гигантских «тяжелых» МБР (до 250) и заявили, что США следовало бы изъявить желание создавать оружие такого же размера (что было маловероятно). Каждая из сторон будет иметь возможность свободно перемещать эти вооружения по своей территории без ограничений, но не более 200 единиц может размещаться в Европе. В НАТО решили, что этой цифры было бы достаточно для удовлетворения ее потребностей в Европе. Поскольку это означало сокращение на четверть запланированных к размещению самолетов и ракет, договор был с готовностью воспринят как значительное — и многостороннее — достижение по контролю над вооружениями.