Третья мировая война. Какой она будет - [42]

В министерстве шел месяц кибербезопасности, и она запланировала ряд событий. Я спросил ее, в чем важнейшая угроза.

— Опытный хакер-одиночка, киберпреступный картель» — ответила она.

— Хорошо, а если бы началась кибервойна? — продолжил я.

— Пентагон играл бы главную роль, но мы бы смогли справиться с последствиями любых повреждений, нанесенных Соединенным Штатам.

— А может, лучше предотвратить повреждения, чтобы справляться пришлось с меньшими последствиями?

— Мы наращиваем возможности, чтобы защитить домен. gov.

— Отлично. Если Киберкомандование США защищает. mil и вы однажды сумеете защитить. gov, кто защитит все остальное — важнейшую инфраструктуру, которая принадлежит частному сектору?

— Мы работаем с представителями частного сектора, центрами совместного использования и анализа информации в 18 важнейших отраслях промышленности.

— Но это не означает, что американское правительство защищает критическую инфраструктуру от кибератак, не так ли?

— Нет, не так. Это не входит в задачи Министерства национальной безопасности.

Министерство национальной безопасности разрабатывает систему сканирования кибертрафика, проходящего через федеральные ведомства, на предмет обнаружения вредоносного ПО (вирусов, «червей» и т. д.). Эта система с несколько претенциозным названием «Эйнштейн» выросла из простой программы контроля потоков трафика («Эйнштейн-1») в систему обнаружения вторжений и вредоносного ПО («Эйнштейн-2») и скоро научится блокировать интернет-пакеты, кажущиеся вредоносными («Эйнштейн-3»). В рамках попыток защитить правительственные сайты Министерство национальной безопасности и администрация общих служб стараются снизать количество интернет-порталов на домене. gov. Позднее Министерство национальной безопасности установит «Эйнштейн-3» на каждый из этих порталов, чтобы выявлять вредоносные программы. Управлять сетью «Эйнштейн-3» будет недавно организованное отделение — Национальный интеграционный центр кибербезопасности и коммуникаций в Болстоне (штат Вирджиния).

— Если Министерство национальной безопасности сумеет ее запустить, — спросил я, — то зачем ограничиваться защитой только федерального правительства?

— Возможно, в будущем мы рассмотрим возможность более широкого ее применения.

Наполитано, юрист и бывший федеральный обвинитель, добавила, что если правительство вознамерится сканировать публичный Интернет с целью защиты от кибератак, возникнут препятствия юридического и частного характера. Разве она не может привлечь распорядительный орган, чтобы заставить предприятия критической инфраструктуры усовершенствовать свои возможности защиты от кибератак и регламентировать деятельность интернет-провайдеров или электроэнергетических компаний? К ее чести, она не исключает этих и других возможностей, даже несмотря на то что сам президент Обама отказался от них в своей речи по кибербезопасности в мае 2009 года. Но регулирование, заметила она, может начаться только после совместного использования информации и добровольных мер, которые явно провалились, хотя в первый год президентства Обамы было слишком рано выносить такое суждение. Подход, основанный на совместном использовании информации и добровольных мерах, пытались использовать уже более десяти лет.

В сфере ее ответственности находится безопасность домена. gov, и Наполитано с гордостью сообщила, что в МНБ открыта тысяча вакансий для людей с опытом работы в кибербезопасности. Но с какой стати квалифицированные кибергики захотят работать на Министерство национальной безопасности, если их зовут куда угодно, начиная от Киберкомандования и заканчивая компаниями Lockheed и Bank of America. Наполитано ответила, что она прорабатывает кадровые вопросы, так что министерство сможет платить жалованье, сопоставимое с зарплатами в частном секторе, а еще планирует организовать дополнительные офисы вне Вашингтона — в Калифорнии и других местах, где, вероятно, предпочтут жить гики. Я подумал, что в ее голосе слышится тоска по дому, которую нередко тайно испытывают вашингтонские чиновники. Когда мы покинули кабинет министра, глава береговой охраны США адмирал Тад Ален встретил нас снаружи.

— Рад, что вы пережили разговор с Диком, — пошутил адмирал.

— Пережила, — ответила министр, — но теперь переживаю по поводу кибервойны.

Почему Клинтон, Буш и Обама так и не смогли справиться с проблемой уязвимости американского частного сектора перед кибервойной? Люди, работавшие над этим вопросом годами, имеют на сей счет разные мнения и расставляют разные акценты. Давайте рассмотрим шесть самых популярных объяснений.

1. Самый большой обман

Первое самое популярное объяснение заключается в том, что после кибератак обычно не остается ни следов, ни зияющих кратеров, как после взрыва на Манхэттене 11 сентября. Когда крадут интеллектуальную собственность компании, ее руководство и сотрудники, как правило, об этом даже не подозревают. Представьте, что вы работаете в музее, где хранятся ценные экспонаты, скажем, скульптуры и картины. Когда вы уходите из музея в конце рабочего дня, вы включаете систему сигнализации и убеждаетесь, что все камеры работают и ведется видеозапись. Утром вы возвращаетесь. Сигнализация не сработала, но чтобы знать, что все в порядке, вы просматриваете видео за последние 12 часов и убеждаетесь, что никто не вошел и не вышел из музея за время вашего отсутствия. И, наконец, вы проверяете скульптуры и картины, чтобы удостовериться, что все они на месте. Все хорошо. Так зачем же дальше думать о проблеме безопасности?