Третья Мировая Игра - [43]
Да, верно, Николка вскользь говорил, что звал Якова Модестовича каменку перекладывать. Как раз когда папаша в больнице лежал. А потом, как положено, хорошенько протопили, чтобы работу проверить. Труба, наверное, докрасна раскалилась. Вот бумага и обуглилась. Хорошо еще, что не вспыхнула. Плотная тетрадь в клеенчатом переплете. Были бы отдельные листы — все бы сгорело. Здесь же у окошка нетерпеливо листаю. Есть, много! Много страниц отцовским почерком исписано. Ох, что за невезение! Такая драгоценная рукопись чуть не сгорела. Теперь немножко отдышаться, сесть поудобнее и прямо здесь читать. С места не двинусь, пока не прочитаю.
Здравствуй, Миша…
Схватило дыхание. Ну здравствуй, папаша…
…Ты открыл этот конверт? Ты сделал это один, без меня? Увы, значит, моя предосторожность оказалась не лишней. С другой стороны, если ты все-таки читаешь эти строки, значит, она сыграла свою роль, пригодилась нам обоим. Бр-р-р… Я все же надеюсь либо сжечь это письмо в печке в день твоего возвращения, либо когда-нибудь подарить тебе его на память…
Вот и накаркал. Сжечь не пришлось, само сгорело. Лучше бы ты, папаша, его под балку сунул.
…Сегодня утром мы расстались, а вечером я взялся за эти записки. Я подумал: мало ли что может случиться, пока тебя нет. Поэтому хотя бы малую часть того, что тебе должно от меня узнать, я решил доверить бумаге. Буду каждый день приписывать пару абзацев, получится так, будто я с тобой беседую. Немного расскажу о себе, очень надеюсь, что не разочарую и не оттолкну тебя. Еще вкратце расскажу о том, во что, если бы не твое вступление в игру, должен был скоро посвятить тебя со всей значительностью, торжественностью, но и полной секретностью, в кругу немногочисленных верных сподвижников. Но, дорогой мой мальчик, если ты читаешь эти строки, значит, меня либо нет в живых, либо я очень далеко, и вряд ли мы скоро с тобой увидимся. Прости мне мои старческие сантименты. Знаешь ли ты, чего мне стоило с самых твоих юных, младенческих лет видеть в тебе не просто своего любимого сына, но и будущего ученика, и наследника нелегкой…
Обрыв. Перелистываю хрустящую, как сухая береста, страницу.
…но и достаточно обо мне. Ты даже сейчас совсем не тот, что был я в твои годы. Ты умнее, сообразительнее, любопытнее. Взрослее, в конце концов. Что-то сдвинулось с места в окружающем нас с тобой заколдованном мире. Впрочем, не буду забегать вперед, попробую рассказывать обо всем по порядку. И лучше даже не сегодня, а завтра.
Чувствую, как в глазах набухли слезы. Так ясно представил себе папашу сидящим вечером за столом, в круге света керосиновой лампы. Сидит он в своем свитере с кожаными налокотниками и пишет. Время от времени задумается, рассеянный взгляд скользнет на сторону, замрет в руке перо. А потом снова, как будто толкнули его, быстро-быстро запишет несколько строк и снова остановится. Сколько раз я эту картину видел? Сто? Тысячу? И эти строки он так же писал. Кажется, я даже угадать смогу, в каком месте он прерывался, а где быстро-быстро писал, несколько строк за одну минуту на бумагу выплескивал…
Итак, сначала о том, что интересует тебя больше всего. О древней истории и о том рубиконе, который люди, вернее последние их представители, перешли около двух с половиной веков тому назад. Миша, я здесь ограничусь буквально двумя словами, приводить подробности сейчас нет никакого смысла, о подробностях тебе поведают мои коллеги, если, разумеется, ты сам того пожелаешь. Для того чтобы адекватно воспринимать прежнее человечество, взлеты и падения его истории и, наконец, трагическое, нелепое, но в то же время и закономерное вымирание, тебе потребуется не один год умственного труда и размышлений. Поэтому сейчас приведу несколько основных фактов, канву событий.
Более двухсот лет назад, в результате ряда генетических катаклизмов, вызванных неумеренным любопытством некоторых прежних исследователей, готовых на все ради так называемого прогресса науки; так вот, в результате этой глобальной катастрофы людям предстояло либо погибнуть как биологическому виду…
Погибнуть как биологическому виду! И Дмитрий Всеволодович то же самое говорил. Значит, так оно и есть. Один человек может ошибиться, а двое, да таких разных, — никогда.
Что же там дальше, за обожженным краем?
…таким образом, к концу двадцать первого века старой эры человек окончательно утратил приставку «разумный». Немотивированные убийства и самоубийства стали повсеместно распространенным явлением. Массовое распространение приобрел уход в «виртуал», иллюзорную реальность, созданную с помощью вычислительных машин, в котором с середины двадцать первого века человеческая личность могла бесконечно существовать без физического тела. В довершение всего к концу старой эры произошло несколько локальных ядерных конфликтов, сделавших значительную часть суши опасной для проживания. Террористы дважды пытались изменить орбиту земли, что означало бы гибель всей планеты. Ортодоксальные боговерующие готовились встречать конец света.
Все это, заметь, происходило с цивилизацией, которая в высших точках своего полета подарила миру величайшие культурные ценности, явила подлинные подвиги духа, сделала невероятные научные открытия. Многое из того, чего достигли наши злополучные пращуры, сейчас кажется чудом. Далеко не все из них были кровожадными дикарями, как тому нас учат в школах и университетах, не все из них были склонны к насилию и бессмысленному уничтожению себя и себе подобных. Лучшие из них задолго пытались предупредить человечество об опасности, предостеречь его от техногенного, информационного и биоинженерного безумия. Я много думал о том, где, в какой момент развития была допущена роковая ошибка? Какой шаг стал необратимым? Массовое коммерческое производство? Сверхоружие? Глобальное телевидение? Генное конструирование? Виртуальное существование? Вряд ли что-либо одно из этого скорбного списка могло бы…
Едкий и отточенный слог, тонкий юмор, неизменно увлекательный сюжет, ироническое и сочувственное отношение к своим героям, а также не слишком гуманистический пафос произведений — все это объединяет совершенно не похожие друг на друга рассказы, которые условно можно разделить на три группы.Первая — «Кровотечение» — это попытка найти что-то новое в человеке.Вторая — «Радуга» — остросюжетные, необычные, захватывающие и забавные истории, имеющие под собой реальную основу.И третья — «Дас ист фантастиш» — это пародия, стеб, сатира, юмор, сюр, фантастика и, наконец, новогодняя сказка, в которой все заканчивается хорошо.
Эта необычная кулинарная книга, в которой каждый «рецепт» отсылает нас к известному литературному произведению, кино, сказке, песне, научному докладу или газетной статье. Умберто Эко устами своего героя, странствующего монаха Вильгельма Баскервильского, учит нас варить макароны по-францискански, Штирлиц во вражеском логове пытается выведать тайну приготовления «секретного блюда Рейха» – вестфальского горохового супа, вывезти в Швейцарию радистку Кэт и при этом избежать провала, Крестный Отец в жестокой борьбе с мафией разворачивает в Нью-Йорке сеть пиццерий, великий режиссер Николай Гоголь, создатель блокбастеров «Мертвые души» и «Мертвые души-2», рассказывает пассажирам поезда Москва–Киев о приготовлении украинского борща, а греческий салат готовит, разумеется, Одиссей, возвращающийся от стен поверженной Трои с трофеями в виде томатов и перца.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
А что, если начать с принятия всех возможностей, которые предлагаются? Ведь то место, где ты сейчас, оказалось единственным из всех для получения опыта, чтобы успеть его испытать, как некий знак. А что, если этим знаком окажется эта книга, мой дорогой друг? Возможно, ей суждено стать открытием, позволяющим вспомнить себя таким, каким хотел стать на самом деле. Но помни, мой читатель, она не руководит твоими поступками и убеждённостью, книга просто предлагает свой дар — свободу познания и выбора…
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
За что вы любите лето? Не спешите, подумайте! Если уже промелькнуло несколько картинок, значит, пора вам познакомиться с данной книгой. Это история одного лета, в которой есть жизнь, есть выбор, соленый воздух, вино и море. Боль отношений, превратившихся в искреннюю неподдельную любовь. Честность людей, не стесняющихся правды собственной жизни. И алкоголь, придающий легкости каждому дню. Хотите знать, как прощаются с летом те, кто безумно влюблен в него?
«А насчет работы мне все равно. Скажут прийти – я приду. Раз говорят – значит, надо. Могу в ночную прийти, могу днем. Нас так воспитали. Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть. А как еще? Иначе бы меня уже давно на пенсию турнули.А так им всегда кто-нибудь нужен. Кому все равно, когда приходить. Но мне, по правде, не все равно. По ночам стало тяжеловато.Просто так будет лучше…».
«Человек не должен забивать себе голову всякой ерундой. Моя жена мне это без конца повторяет. Зовут Ленка, возраст – 34, глаза карие, любит эклеры, итальянскую сборную по футболу и деньги. Ни разу мне не изменяла. Во всяком случае, не говорила об этом. Кто его знает, о чем они там молчат. Я бы ее убил сразу на месте. Но так, вообще, нормально вроде живем. Иногда прикольно даже бывает. В деньги верит, как в Бога. Не забивай, говорит, себе голову всякой ерундой. Интересно, чем ее тогда забивать?..».
«Вся водка в холодильник не поместилась. Сначала пробовал ее ставить, потом укладывал одну на одну. Бутылки лежали внутри, как прозрачные рыбы. Затаились и перестали позвякивать. Но штук десять все еще оставалось. Давно надо было сказать матери, чтобы забрала этот холодильник себе. Издевательство надо мной и над соседским мальчишкой. Каждый раз плачет за стенкой, когда этот урод ночью врубается на полную мощь. И водка моя никогда в него вся не входит. Маленький, блин…».
«Сегодня проснулся оттого, что за стеной играли на фортепиано. Там живет старушка, которая дает уроки. Играли дерьмово, но мне понравилось. Решил научиться. Завтра начну. Теннисом заниматься больше не буду…».