Третья концепция равновесия - [14]
Слов в тексте было мало, а математических значков, наоборот, много. Смысл послания отказывался укладываться в сознании. Но вот до Крюгера начало доходить. В глотательнице что-то стало мешать и осложнять дыхание. Нижняя жевательная отвисла так, что чуть не грохнулась о пульт. Гамма всевозможных расцветок прокатилась туда-сюда по телу Крюгера. Он понял, что это сама Судьба посылает ему шанс. Путь к седадлу Верховного вдруг стал зрим даже с закрытыми гляделками: Крюгер вычленил Главное Правило Момента — дать санкцию на арест Фомича и Лукреция от своего имени он не может.
Почему не может? А в самом деле, почему? Только не спешить, думал Крюгер. Проанализируем тщательнее. Он же кибер, явный и несомненный. У нас, киберов, нюх друг на друга, да и без того все очевидно. Ведь как уверен в себе, стервец. А почему уверен? Предполагается, что могущество у него несомненное. О том свидетельствуют ночные события. Сидит и ждет, иначе зачем сидеть. Не ареста же ожидает, кибер все-таки. А вдруг, именно ареста? Стоп, что-то я заспешил. Посмотрим с другой стороны. Чего бы ждал я на его месте? Зная, что Начальник Канцелярии тоже кибер — я-то догадался про него — стало быть…
Картина вырисовывалась следующая. Кибер Фомич наверняка осуществляет хитроумный план. И как кибер он преследует, несомненно, глобальные цели. Иначе киберы просто не умеют. Или стать Верховным или вообще ликвидировать Управление — это все достойные цели. Но и в том и в другом случае Крюгер остается не у дел. Да и вообще, «кибер с кибером в одой норе не уживется». Крюгеру даже казалось, что Фомич уже все просчитал и он, Крюгер, обречен.
Эта мысль тяжелым рупером давила на Начальника Канцелярии, все валилось из головы. Однако… Замысел Фомича построен, наверняка, по нехитрой схеме: «Он знает что я знаю что он знает что я кибер. И я знаю что он знает что я знаю что он кибер». Следовательно, ждет от меня действий, неважно каких, важно, что это действия кибера. Не дождется! Но полнотой информации мне обладать надо? Надо. Этим сейчас и займемся.
Крюгер послал кольцевой запрос по спецканалу на предмет наличия ЧП по другим Секторам за истекший оборот, то есть, по всему Управлению. В ожидании ответа Крюгер вольготно раскинулся в седадле, уставившись гляделками в свод, и только пятна крайней побежалости тревожно перекатывались по его телу.
Наконец запищал сигнал поступления. Не меняя позы, Крюгер перевел взгляд на возникающий перед ним в пространстве текст. Вмиг пятна побежалости обрели радостные цвета каления.
Из поступившей информации следовало, что во всех Секторах Галактики за истекшую «ночную» долю оборота имели место быть многочисленные необъяснимые случаи нарушения причинно-следственных связей в виде временнЫх флуктуаций. Реакции Верховного следовало ждать, судя по всему, незамедлительно.
«Чего ожидает в этом случае Фомич? Верховный для него, конечно, не проблема. Проблема для него — я. А мы вот на этом и сыграем. Предоставим все решать Верховному и информашку необходимую предоставим. От и до. Ничего не утаим. А этот пускай ожидает от меня действий. Когда ж сообразит, что их вообще не последует, поздно будет. Только бы и в самом деле было поздно, для него, естественно».
И через пару тысячных согласно намеченной Крюгером вероятности со сводов грянул сочный бас:
— Начальникам Канцелярий Секторов. Приготовиться к принятию Запроса Верховного!
Верховный был разгневан. Он жаждал понимания. Он жаждал действий. Старческая кровь взыграла-таки в старом маразматике.
И Крюгер неторопливо поместил в документоприемник все материалы по делу Лукреция-Фомича. Без комментариев. В хронологической последовательности, обозначенной депешами Шефа Охраны. И на закуску — Записка Фомича. И все.
Крюгер поковырял для порядка в обонялке и собрался было снова уставиться в свод. Однако прозвучал сигнал из секретариата. На экране появилось лицо референта, с обескураженной поволокой в гляделках.
— Тут к вам Шеф Охраны лично желает.
«Еще с этим дурнем разбираться», — досадливо подумал Крюгер.
— Проси, давно ожидаем. Напомни только, чтоб табельное оружие сдал.
Поволока в гляделках референта сгустилась:
— Отказывается. Говорит, в эпохи нестабильности категорически невозможно ему.
А тогда пусть ждет, Устав Охраны изучает, раздел о смутных эпохах, раз уж так заговорил.
Физиономия секретаря на какое-то время утратила четкость. На заднем плане раздался отрывистый голос Шефа Охраны. «Пошел отрываться, — подумалось Крюгеру. — Подождем».
Ждать пришлось недолго. Впускатель всхлопнулся, на пороге возник возбужденный Шеф Охраны.
— Пол-оборота! Пол-оборота! Преступников укрываешь! Ты!..
Шеф Охраны должен был в этом месте крупно выругаться. Но, заглянув в гляделки Крюгера, вспомнил о сданном табельном оружии и закончил вполне официально:
— Начальник Канцелярии Крюгер, ставлю вас в известность, что в случае официального отказа в выдаче ордера на арест двух злоумышленников, я буду вынужден апеллировать к Спонсору Сектора!
— В прострации твой Спонсор, — бросил Крюгер.
— Тогда самому Верховному! — натужно прохрипел Шеф.
— Ты бы, Корнилыч, так не горячился, — как-то по-отечески скрестил обе промежуточные Крюгер. — Верховному так Верховному. Я даже составить помогу, по форме и Уставу, небось забыл уже, как это делается.
Кто спас Ивана Жилина, когда он лежал в горячей ванне, одурманенный слегом? Был ли убит Лев Абалкин Рудольфом Сикорским? Что произошло с Максимом Каммерером в Островной Империи? Пришли ли людены на помощь человечеству, когда миру Полдня стала угрожать по-настоящему серьезная опасность? Сергей Лукьяненко, Ярослав Веров, Игорь Минаков в сборнике произведений, созданных по самому популярному Миру Аркадия и Бориса Стругацких!
Развитие человечества невозможно остановить. «Биомеханическая цивилизация», становление которой пришлось на середину XXI века и сопровождалось серьезными социальными потрясениями, постепенно распространилась до размеров всей Земли и ближнего Приземелья. Осуществилась мечта классиков: «счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным». К XXIV веку в Солнечной системе почти не осталось анклавов, где не используются биомеханические услуги, управляемые единым компьютерным центром. Однако бунтарский дух не умер с наступлением всеобщего благоденствия.
Новый увлекательный фантастический боевик Ярослава Верова и Игоря Минакова продолжает цикл, начатый романом «Десант на Сатурн». Группой экстремистов захвачен космический лайнер «Вестник богов», летящий по направлению к Меркурию. Параллельно диверсанты проникают на «Объект „Ноль“, чтобы перенастроить суперкомпьютер, управляющий всей Инфосферой Земли. Человечеству будущего угрожает чудовищная катастрофа: боевые механорги, пораженные вирусом, начинают уничтожать вчерашних хозяев. Остановить бойню может только Наладчик и его немногочисленные союзники…
Максим Каммерер в сердце Островной Империи? Да, когда-то всемирно известные фантасты братья Стругацкие собирались написать роман или повесть под названием «Операция «Вирус». Но… не написали. Её создали Веров и Минаков. Как такое возможно? Точно так же, как возможно новое научно-фантастическое прочтение старой, старой сказки в мире, вывернутом наизнанку!
«…Когда говоришь о смешении направлений, немедленно возникает соблазн запрячь в одну упряжку коня и трепетную лань. То есть, разумеется, НФ и фэнтези. Одним из первых постсоветских фантастов, который пошел на такой эксперимент, был, видимо, Ник Перумов с циклом «Техномагия», состоящим из двух романов «Разрешенное волшебство» и «Враг неведом». Не вдаваясь в суть написанного, отметим, что на деле в фэнтезийных декорациях, приемах, эстетике прячется вполне научно-фантастическое объяснение, то есть, по сути, мы имеем НФ, написанное в эстетике фэнтези.
«…Сегодня я хочу поговорить о том, что никакого так называемого творчества не существует. Главным образом, я намереваюсь рассказать, что не существует литературного творчества. И, поскольку здесь собрались любители фантастики, то, не желая никого обидеть, скажу кратко и прямо: фантастического творчества нет!Всех нас вводит в заблуждение наличие так называемых «авторских текстов», которые по установившейся традиции принято считать результатом творческого акта. Между тем тексты возникают благодаря гораздо более загадочному и тонкому процессу, нежели легендарное творчество.
Веселая повесть Д. Суслина рассказывает о невероятных приключениях неунывающего летчика Ивана Ивановича Краснобаева и его строгого, но справедливого начальника — Василия Митрофановича Бочкина. Бравые военные волею разбушевавшегося смерча оказываются на необитаемом острове и одерживают победу над злющими людоедами с соседнего острова.
Игристое вино-шампанское? Дорогой коньяк? А может быть, крепкая русская водка? Нет, нынешние герои М.Бабкина – а все они представители неслабой половины человечества – выбирают пиво! А что из этого получается, вы узнаете, совершив фантастический марафон-путешествие вместе с Гонцом и его верным слугой Агапом, а также с Борисом Борисовичем, Вадимом Николаевичем, Василием Ивановичем и прочими персонажами книги по улицам, городам и весям нашего – реального, вполне узнаваемого – и сказочного зазеркального мира.Ох, и труден марафон… на выживание от разящего наповал смеха!
Это очередная сказочка из серии "Иван — царевич и Серый Волк". Прошу отнестись к моему творению, как к легкому развлекательному чтиву. Считайте, что автор попросту решил немного похохмить, поэтому не стоит искать откровений там, где их заведомо нет.
Не надо прикасаться к кумирам, позолота остается на пальцах. А если аккуратно протереть их влажной тряпочкой; чтобы вместе с позолотой сошла и вековая пыль? Тогда выяснится, что давно намозолившие глаза боги и герои Древней Греции отнюдь не застывшие мраморные статуи, как рассказывали в школе. А наоборот, настолько полны жизни, что соседи по коммуналке рядом с ними будут казаться сделанными из гипса.Зевс и Минотавр, Сизиф и Афродита, Одиссей и Гера, Аполлон и Ясон, ну и, разумеется, фронтмен этой страны героев Геракл зажигают так, что современная бульварная пресса искусала бы себе локти, узнав, какие события прошли за давностью лет мимо ее полос.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оказавшись в чуждом окружении, человек меняется.Часто — до неузнаваемости.Этот мир — чужой для людей. Тут оживают самые страшные и бредовые фантазии. И человек меняется, подстраиваясь. Он меняется и уже не понять, что страшнее: оживший мертвец, читающий жертве стихи, или самый обычный человек, для которого предательство, ложь и насилие — привычное дело.«Прекрасный язык, сарказм, циничность, чувственность, странность и поиск человека в человеке — всё это характерно для прозы Данихнова, всем этим сполна он наделил своё новое произведение.»Игорь Литвинов«…Одна из лучших книг года…»Олег Дивов.
Возможно ли предвидеть будущее или даже — планировать его? Странные сообщения, звонки, записки. Предсказанные события и запрограммированные встречи, рядящиеся обычной случайностью. Любой может быть вовлечён в эту незримую и опасную игру. Попытки разобраться в происходящем не просто тщетны, но пагубны, как неосторожные движения увязшего в болоте человека. Когда слишком пристально вглядываешься в будущее, уже и прошлое не так прочно, и настоящее — зыбкий мираж.Кто затеял все это и, главное, зачем?
Нет резкой границы между миром материальным и иным — тем, откуда прилетают к нам ангелы, тем, куда уходят люди, ставшие святыми. Но там строже относятся к вере, верности, ответственности за близких, и если предстоит выбор — то его совершают во имя любви. Сквозь испытание выбором проходят блаженная Ксения Петербуржская, ангелы-хранители, святой Касьян Немилостивый, и вместе с ними — читатели этой книги.
Нет резкой границы между миром материальным и иным — тем, откуда прилетают к нам ангелы, тем, куда уходят люди, ставшие святыми. Но там строже относятся к вере, верности, ответственности за близких, и если предстоит выбор — то его совершают во имя любви. Сквозь испытание выбором проходят блаженная Ксения Петербуржская, ангелы-хранители, святой Касьян Немилостивый, и вместе с ними — читатели этой книги.