Третья девушка - [3]

— Но что я могу сделать? Кто убит — неизвестно, где — неизвестно. Когда — тоже неизвестно. Если хотите знать мое мнение, старина, это смахивает на гадание на кофейной гуще. — И с легким укором:

— Ведь у вас ни одного факта. Ни одного!

В тот же день в 16 часов 15 минут Пуаро сидел в гостиной миссис Оливер и с удовольствием прихлебывал шоколад из большой чашки, которую его хозяйка минуту назад поставила на столик у него под рукой, вместе с вазочкой, полной печенья langue de chats[10]. К тому же шоколад был увенчан воздушной шапкой взбитых сливок.

— Chere[11] мадам, вы так любезны!

Он с легким удивлением посматривал на прическу миссис Оливер, а также на обои. И то и другое он созерцал впервые. В последний раз, когда он видел миссис Оливер, она была причесана просто и строго. А нынче ее волосы были уложены пышными буклями и локонами от затылка до лба. Пышность эта была подозрительно роскошна. Пуаро попробовал представить, сколько этих буклей и локонов может вдруг отвалиться, если миссис Оливер придет в возбуждение, что с ней случалось довольно часто. Ну, а обои…

— Эти вишни у вас совсем недавно? — Он плавно очертил круг чайной ложкой, подумав про себя: «Не комната, а какой-то вишневый сад».

— По-вашему, их слишком много? — спросила миссис Оливер. — С обоями так трудно угадать. По-вашему, прежние были лучше?

Пуаро напряг память, и перед глазами всплыло множество диковинной расцветки тропических птиц в гуще джунглей. Он чуть было не сказал: «Plus са change, plus s'est la meme chose»[12], но удержался.

— Ну, а теперь, — произнесла миссис Оливер, когда ее гость поставил чашку и с удовлетворенным вздохом откинулся в кресле, стирая с усов капельки взбитых сливок, — расскажите, что, собственно, произошло?

— О, ничего особенного. Нынче утром ко мне явилась девушка. Я велел Джорджу назначить ей более удобный для меня час. Ведь существует распорядок, коим я не люблю пренебрегать, сами понимаете. И что вы думаете? Она попросила передать мне, что хочет поговорить со мной безотлагательно, так как она, кажется, совершила убийство.

— Как странно! Что значит «кажется»?

— Вот и я о том же! C'est inoui![13] Короче, я велел Джорджу привести ее в гостиную. Представьте, эта барышня отказалась даже сесть. Разговаривала стоя и просто ела меня глазами. Признаться, вид у нее был несколько странный. Она все молчала и молчала. Я попытался ее ободрить. И тут она вдруг заявила, что передумала. Она сказала, что не хочет быть невежливой, но что… — вы только послушайте! — что я слишком стар!

Миссис Оливер поспешила его утешить:

— Что вы хотите! Если человеку больше тридцати пяти, молоденькие девчонки считают его чуть ли не полутрупом. Они же все дурочки, поймите.

— Меня это весьма огорчило, — сказал Эркюль Пуаро.

— На вашем месте я бы и внимания не обратила. Хотя, конечно, она позволила себе редкую бестактность.

— Это не важно. И дело не в моих чувствах. Меня тревожит совсем другое. Да, и весьма.

— На вашем месте я бы выбросила все это из головы, — дружески посоветовала миссис Оливер.

— Вы не поняли. Меня тревожит эта девушка. Она пришла ко мне за помощью. А потом решила, что я слишком стар. Слишком стар, чтобы помочь ей. Конечно, она ошибалась, это само собой разумеется, но она убежала. А ей действительно нужна помощь, я чувствую.

— Вовсе не обязательно, — возразила миссис Оливер. — Девушки имеют обыкновение делать из мухи слона.

— Нет, нет, полагаю, она не преувеличивала.

— Не думаете же вы, что она и правда кого-то убила?

— Отчего же? Она сама сказала, что совершила убийство.

— Да, но… — Миссис Оливер помолчала. — Она ведь сказала; «кажется, совершила». Что, собственно, она могла иметь в виду?

— Вот именно. Звучит как полная бессмыслица.

— Кого, интересно, она убила? Или думает, что убила? Пуаро пожал плечами.

— И зачем ей понадобилось кого-то убивать? Пуаро снова пожал плечами.

— Ну, конечно, тут может быть что угодно. — Миссис Оливер оживилась, давая волю своему на редкость богатому воображению. — Например, кого-нибудь сбила и не остановила машину. Или на нее кто-то напал — на краю обрыва, — и, отбиваясь, она столкнула его вниз. Или дала кому-нибудь по ошибке не то лекарство. Или на вечеринке напала на кого-нибудь, они же там глотают разные мерзкие таблетки. Пришла в себя и увидела, что пырнула кого-то ножом. Или…

— Assez, madame, assez![14]

Но миссис Оливер уже закусила удила.

— Скажем, она хирургическая сестра и что-то напутала, давая больному наркоз, или… — Внезапно она умолкла и потребовала дополнительных сведений:

— А как она выглядела?

Пуаро, подумав, ответил:

— Как Офелия[15], совершенно лишенная привлекательности.

— Удивительно! — сказала миссис Оливер. — Едва вы это сказали, я словно увидела ее перед собой. Как странно!

— И совершенно беспомощная, — сказал Пуаро. — Совсем не из тех, кто умеет справляться с трудностями. И способен предвидеть грядущую опасность. Она из другой породы, таких всегда выбирают на роль жертвы. Посмотрят, и сразу ясно: «Вот эта подойдет».

Но миссис Оливер явно его не слушала. Она обеими руками вцепилась в свои букли и локоны жестом, давно знакомым Пуаро.