Третья дама - [2]

Дайго собирался выйти прогуляться после ужина, но теперь изменил своё решение. В задумчивости он поднёс к губам стакан кальвадоса.

«Да, видимо, тут уж ничего не поделаешь, — заключил он. — К тому же там, кажется, сильно похолодало».

Вытянув вперёд ноги, он откинулся на спинку кресла. Он наслаждался крепким ароматным напитком, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу.

Конференция, на которую он прилетел, завершилась вчера, и до завтрашнего вечернего самолёта в Японию ему совсем нечем было заняться, так что он как бы остался не удел. Уединение в этом меланхоличном старинном отеле словно давало возможность замедлить ход времени и тем самым как-то отделаться от неизбежной необходимости возвращения домой. Как только он вернётся в Японию, ему сразу же придётся окунуться в обычную повседневную рутину, в заунывную рабочую жизнь с её многочисленными неурядицами и разочарованиями, а эти мысли не могли не навевать грусти. Здесь же он, похоже, мог забыться от суетных мирских забот — по крайней мере на короткое время.

Впрочем, именно здесь ему предстояло обдумать кое-какие важные проблемы и кое-что решить. Возможно, даже этот хмельной напиток чуточку расшевелил его мысли.

А между тем ветер с дождём всё усиливались, то и дело сотрясая окна, за которыми теперь уже сгустилась кромешная тьма. Шум разгулявшейся стихии, в сущности, казался слегка преувеличенным, он скорее напоминал звуковые эффекты, имитирующие непогоду в старой радиопостановке. Именно такой казалась ему буря, яростно завывавшая сейчас за окном отеля.

В гостиной внезапно откуда-то потянуло холодом. Дайго немного приподнялся в кресле и огляделся по сторонам слегка хмельным взглядом. Комната освещалась светом, игриво мерцавшим сквозь хрусталь люстры, отчего всё вокруг приобретало какой-то умиротворённый и уютный вид — в противоположность происходящему снаружи. Стены в бархатных обоях, мозаичный узор камина. На каминной полке — средневековый железный шлем, старинная французская кукла с белокурыми локонами и неподвижно застывшим взглядом, свечи в подсвечниках и другие предметы декора — все на вид старинные и припорошённые пылью.

В этой небольшой в общем-то гостиной веяло затхлостью, но Дайго тем не менее уловил слабый аромат каких-то дорогих духов.

Возможно, это здание строилось первоначально как охотничий домик. Дайго представил себе, каким оно должно было выглядеть тогда — огонь в каминах, в вечернем полумраке щебечущие голоса декольтированных дам в роскошных колье. Аромат духов ощущался теперь ещё более отчётливо, он-то и навёл мысли на эти женские образы в дорогостоящих украшениях.

Гостиная располагалась на втором этаже, соединявшем отель с пристроенным к нему рестораном. Таким образом, сюда имели доступ как постояльцы отеля, так и посетители ресторана. Здесь можно было подождать освободившийся столик, когда ресторан был переполнен, или посидеть и расслабиться после еды. Только сегодня, в будний день да в столь скверную погоду, других постояльцев в отеле, похоже, не было. Видимо, те немногочисленные заезжие гости, отужинавшие в ресторане, уже укатили на своих машинах домой.

Яркая вспышка молнии озарила небо, за ней последовал громовой раскат. В то же мгновение Дайго отчётливо расслышал новый звук — чей-то краткий удивлённый возглас. Гром, конечно, поразил Дайго, но ещё больше его поразило открытие — оказывается, он в гостиной не один. Придя сюда некоторое время назад, он был в полной уверенности, что, кроме него, здесь больше никого нет. Теперь же, оглядевшись по сторонам, он заметил на столике у окна кофейную чашку, которую поначалу принял за одну из безделушек, захламлявших комнату.

Между Дайго и столиком стояло громадное кресло с подлокотниками, а на полу прямо перед креслом он с трудом мог разглядеть мыски серых туфель на высоких каблуках. Вероятно, в кресле сидела женщина, и, похоже, она была здесь одна — ведь на столе только одна чашка, и никакого разговора Дайго не слышал.

Вытянув шею в том направлении, он разглядел теперь не только туфли, но и сами ноги — ноги в тёмных чулках. Красивые, длинные, стройные, без какого бы то ни было намёка на дряблость. Эти красивые ноги заметно отличались от типично японских женских ножек, и тем не менее Дайго почему-то почувствовал, что перед ним сидит японка. К этому ощущению его отчасти подтолкнула и рука, которую он заметил на подлокотнике кресла. Рукав тёмной блузы украшал красный выпуклый орнамент, выполненный в соответствии с чисто японским чувством вкуса.

Разумеется, не было ничего удивительного в том, чтобы встретить другого японца в Париже или его окрестностях, но Дайго, движимый лёгким любопытством, поёрзал в кресле. Теперь ему стали видны её длинные прямые волосы кофейного оттенка и краешек бледного лба.

В это мгновение снова сверкнула молния, и череда громовых раскатов прогремела где-то совсем рядом. На этот раз женский вздох прозвучал ещё более отчётливо. Дайго принял прежнюю позу и улыбнулся про себя. Поначалу женское присутствие вызвало у него удивление и огорчение, но теперь он почувствовал, что перед ним всего лишь мирная, робкая женщина, которая боится грозы. Тогда же он заметил на скатерти рядом с чашкой кофе книжицу в бумажной обложке с японским названием.