Третий сын - [37]

Консильери кивнул.

– Я затеял слишком большую игру. Молодой князь ее не вытянул.

– Совершенно верно. Я так понимаю, чума двадцатилетней давности в Глазвиле это тоже плод твоих идей?

Консильери потупил взгляд.

– Эти умники закидали трупами колодцы. От этого в Глазвиле началась чума, – вкратце разъяснил Трол Гилберт, главным образом обращаясь к своему рыцарю, и вернулся к консильери: – И для чего это было сделано? Тоже возвыситься? – не дожидаясь ответа, он задал следующие вопросы: – А ты знаешь, сколько погибло людей тогда?.. А сколько после ваших бунтов?

Консильери помотал головой.

– А я знаю. Из-за чумы умерло двенадцать тысяч человек в самом Глазвиле и две тысячи в его деревнях, не считая почти всего скота. Во время бунта и при его пресечении в Глазвиле в общей сложности погибло семь тысяч. В Пятигорье три тысячи. Они все погибли лишь потому, что каким-то высокородным мразям из Мелиссара захотелось возвыситься… Возвыситься, мать его! – закричал он так, что затряслись стены. – И я спрашиваю: над кем возвыситься? Над врагами? Соседними королевствами?.. Я понимаю, мы в некотором роде конкуренты. Но мы все входим в одно королевство! Мы больше чем самые близкие союзники! И вы решили пойти на эту подлость даже не из-за денег, не из-за власти, не из-за территории или чего-то конкретного. Лишь чтобы возвыситься. Глупее идеи придумать было невозможно. Ваша цель не оправдывалась средствами. Ни двадцать лет назад, ни сейчас. Это твоя вторая ошибка консильери. Ты придумал хитроумное средство, но не придумал цель, ради которой стоило рисковать.

Гвардеец вбежал в пыточную, но не решился прервать своего князя. Встав, он ждал, пока тот договорит.

Закончив, Трол Гилберт резко к нему развернулся:

– Говори.

– Прибыл консильери Иган Велни.

Ничего не ответив, князь снова обратился к Сиру Бакки Талю:

– Кто там еще остался в клетке?

Болтливый здоровяк-палач оказался шустрее своего начальника. Капитан не успел раскрыть рот и тот выпулил:

– Магистр, капитан, десница, мать князя и дочь консильери.

– Дочь консильери?.. Вытащите сюда ее и капитана.

Палач поспешил выполнил приказ, но Сир Лэйтон на этот раз успел его опередить. Он открыл клетку и позволил капитану вместе с девушкой выйти самостоятельно.

Взяв девушку за руку, Сир Урти Рамс вышел вместе с ней.

Палач снова хотел проявить себя и заставить встать парочку в подобающем для пленников виде, на коленях, но капитан его снова остановил. Мужчина и девушка предстали перед князем Скалистого Берега стоя.

Взгляд Трола Гилберта уцепился за капитана Меллисара. Он оказался такой же молодой как и Сир Бакки. Лет тридцати с хвостиком. Взгляд суровый, бойцовый, ни в коем случае не тщедушный и не алчный. А еще князь разглядел в нем честь и, пожалуй, сильное, нестерпимое сожаление.

– Почему ты предал своего князя? – задал в лоб вопрос Трол Гилберт.

Дрогнули все. Даже молодой князь Реган Бретт встрепенулся. Лицо капитана не изменилось.

– Потому что он недостоин править Мелиссаром. Дальнейшее его пребывание у власти привело бы к еще более худшим последствиям для самого княжества и королевства.

Трол Гилберт удовлетворенно кивнул.

– Мне жаль, что ты дал клятву этому ничтожеству. И мне жаль, что я не могу взять тебя к себе. Как бы то ни было, ты предал своего князя. Твоя честь покрылась позором клятвопреступника. Ну а в остальном тебе будет выплачена благодарность за вклад перед королевством.

Трол Гилберт обернулся и кивнул одному из гвардейцев, с которым он вошел в пыточную. Тот вышел вперед и вручил капитану небольшой увесистый мешочек, заполненный под завязку чем-то тяжелым.

Покончив с капитаном, князь обратил свой взор на девушку:

– Какая красавица! Просто восхитительно!

Консильери встрепенулся. Сердце старика сжалось так, что готово было лопнуть. Он понимал, просить о чем-то бессмысленно, и приготовился услышать уготованную для дочери участь. В том, что ее ничего хорошего не ждет, он не сомневался.

Девушка, напротив, с появлением князя Скалистого Берга воспылала надеждой. Это ведь не Трол Гилберт только что издевался над людьми. Это делали палачи. А он пришел и рассудит, кто виноват. В том, что отец мог быть в чем-то повинен, ей совершенно не верилось. Он не такой. Он не причастен к стольким смертям. Это просто какая-то ошибка и сейчас она будет исправлена.

– Ваша светлость, мой отец ни в чем не виноват…

Девушка не успела договорить и князь ее перебил. Ему, в сущности, было безразлично и на ее красоту и что она хочет сейчас сказать. Князю хотелось задеть чувства консильери. Чтобы этот выродок как можно больше успел пострадать, перед тем как найдет свою смерть.

– Жалко… Очень жалко. Такие красивые девушки долго не умирают. Ей придется несладко.

Проговорив сказанное, Трол Гилберт демонстративно усмехнулся, будто представляя, что с девушкой будут делать, резко развернулся и быстро покинул пыточную.

Девушка ничего не поняла из сказанного, зато консильери все прекрасно понял. Его дочь будут насиловать. Очень и очень долго. С помощью магии ее будут приводить в чувства, и насилия будут продолжаться снова. В бессилии старик отчаянно закричал. Попытался сорвать с себя магический ошейник. Он до безумия хотел одного – сейчас же убить свою единственную дочь, которую он любил больше жизни и тем оградить от тех кошмаров, что ее ожидали.