Третий шимпанзе - [27]

При рассмотрении этой точки зрения может оказаться сложным для понимания одна деталь: как может показаться, некоторые из наших особенностей, например, менопауза или старение, снижают (а не увеличивают) возможность оставить после себя большее число потомства, и таким характеристикам не следовало закрепляться в ходе естественного отбора. Часто полезно постараться понять эти парадоксы с точки зрения такого понятия как компромисс. В животном мире ничто не достается бесплатно и ничто не являет собой исключительно благо. Любое явление связано не только с выгодами, но и с затратами, поскольку задействует пространство, время или энергию, которые можно было бы посвятить чему-либо иному. Вы, возможно, полагаете, что женщины, у которых никогда не наступила бы менопауза, оставили бы после себя большее число потомков, чем те, у которых она наступила. Но рассмотрение скрытых затрат, связанных с отсутствием менопаузы, помогает понять, почему эволюция устроила женский организм так, чтобы без менопаузы невозможно было бы обойтись. Рассуждая подобным образом, мы можем разобраться с болезненными для нас вопросами, например, почему мы стареем и умираем, и выгоднее ли нам (даже только с точки зрения эволюции) хранить верность нашим супругам или вступать во внебрачные связи.

Говоря об этих моментах, я предполагаю, что особенности жизненного цикла, выделяющие человека среди остальных видов, имеют под собой некую генетическую основу. Замечания, которые я сделал в первой главе по поводу функций генов в общем случае, применимы также и к этой ситуации. Точно так же, как наш рост и большинство других внешне наблюдаемых черт находятся под влиянием не единственного гена, так и, конечно же, нет какого-то единственного гена, отвечающего за менопаузу, размер яичек или моногамию. В действительности, мы очень мало знаем о том, какова генетическая основа особенностей жизненного цикла человека, хотя селекционные опыты на мышах и овцах показали, что размер яичек определяется генетически. Очевидно то, насколько мы мотивированы заботиться о потомстве или стремиться к внебрачным связям, находится под сильнейшим воздействием культуры, и нет причин полагать, что на различия индивидуумов в этих отношениях в более значительной степени влияют гены. Тем не менее генетические различия между людьми и двумя другими видами шимпанзе возможно, все же вносят вклад в то, что многие особенности жизненного цикла всех человеческих популяций и всех популяций шимпанзе отличаются, причем весьма систематично. Не существует ни одного человеческого сообщества, какими бы ни были его культурные традиции, в котором яички у мужчин были бы такого же размера, как у шимпанзе, а у женщин не наступала бы менопауза. Весьма вероятно, что среди тех генов, которые отличаются у человека и шимпанзе (их число составляет 1,6 %) и выполняют при этом некую функцию, значительная доля определяет собой как раз особенности нашего жизненного цикла.

В обсуждении уникальности жизненного цикла человека мы рассмотрим характерные черты человеческой социальной организации и половой анатомии, физиологии и поведения. Как уже отмечалось, среди черт, из-за которых мы кажемся странными по сравнению с остальными животными, можно назвать наши общества, состоящие из номинально моногамных пар, анатомию наших гениталий, а также наше постоянное стремление к занятиям сексом, которые происходят у нас в уединении. Характер нашей половой жизни отражается не только в особенностях гениталий, но и в сравнительной величине тела у мужчин и женщин (они намного менее отличаются, чем тела самцов и самок у горилл или орангутангов). Мы увидим, что некоторые из этих привычных черт, являющихся при этом нашими отличительными признаками, можно с уверенностью связать с определенными функциями, тогда как причины возникновения других остаются неизвестными.

Если писать о жизненном цикле человека откровенно, то совершенно невозможно просто отметить нашу номинальную моногамию и на этом остановиться. Очевидно, что внебрачный секс находится в большой зависимости от воспитания, которое получил каждый конкретный индивидуум, а также от норм, принятых в обществе, в котором он живет. И даже принимая во внимание это культурное влияние, все же требуется объяснить тот факт, что и институт брака, и случаи внебрачных связей наблюдались и наблюдаются во всех человеческих обществах, но при этом внебрачного секса не знают гиббоны, хотя некая форма «брака» у них практикуется (под браком подразумевается образование долговременных пар, состоящих из самца и самки и нацеленных на воспитание потомства); и что в отношении шимпанзе понятие внебрачных связей не имеет смысла, поскольку «брак» у них не практикуется. Таким образом, для адекватного описания уникального жизненного цикла человека необходимо рассмотреть наблюдаемое у нас сочетание брака и внебрачных связей. Как будет показано далее, в животном мире существуют прецеденты, позволяющие разобраться в эволюционном предназначении наблюдающейся у нас комбинации брака и внебрачных отношений: оказывается, что у мужчин и женщин отношение к внебрачному сексу отличается таким же образом, как у гусынь и гусаков.