Третий Шанс - [45]

Фоли сделал глоток чая, откинулся в кресле, закинул ногу на ногу.

– Вы очень органично вжились в образ Фернандо, – отметил Дмитрий и рассмеялся.

Фоли едва заметно склонил голову в знак благодарности и задумался.

– Почему я? – наконец, спросил он.

– Потому что мы хотели бы избежать официальных контактов.

– И вы не думаете, что я сейчас побегу к своему руководству, и ваше предложение быстро окажется у тех, контактов с кем вы не хотели бы… ох! – Фоли вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Да вы же не бриттов опасаетесь, а своих!

– Мы уже не знаем, кого опасаться, – сказал Дмитрий серьёзно и вздохнул.

– Расскажете?

Было видно, что юрист колеблется.

– Слово джентльмена, что это пока останется между нами?

– Слово джентльмена, – серьёзно произнёс Ричард.

«А хорошо они обо мне справки навели», – подумал он. И мысль эта была и приятной, и грустной.

– Тогда отключайте свой «зап».

– Уже, ещё в театре.

– Давайте обратимся к истории прошлого века и начала нынешнего, – начал Дмитрий. – Если помните, история ислама тогда изобиловала малоприятными эпизодами.

* * *

Чай в тот вечер Маргарита Нарциссовна сервировала сама. Да и не только в тот, она вообще любила это делать. По-старому, как накрывали столы до появления «роботов-дворецких». Надо признаться, роботы были ненавязчивы. Строго говоря, это и роботами-то, как они рисовались в эпоху её молодости, не назовёшь. Просто нужное почти незаметно появлялось на столе, а ненужное так же исчезало. Однако Маргарита Нарциссовна предпочитала «по-старому» и держала в доме прислугу, состоящую из «барышни по хозяйству» и садовника-конюха. Надо сказать, и её доходы, и уж тем паче доходы супруга позволяли содержать вполне и вполне приличный дом под Москвой по Киевскому направлению, а при доме неплохую конюшню. Маргарита Нарциссовна, смущаясь, использовала слово «выезд». Супруг же, скульптор-архитектор, относился к причудам жены с едва заметной иронией, однако подыгрывал с удовольствием.

Безобидная эксцентричность, впрочем, вполне естественно гармонировала с твёрдым характером и высочайшим интеллектом Маргариты Нарциссовны. Несмотря на то, что возраст ее перевалил за сто лет, она обладала отличной реакцией и гибким мышлением. Последние тридцать восемь лет Маргарита Нарциссовна Дворянцева занимала пост Председателя Банка России, пережив пятерых Президентов (одного, к прискорбию, буквально) и бесчисленное количество заместителей.

– Аристарх Феофанович затеял ваять мои руки, – поведала она своим низким грудным голосом, почти без модуляций. – Смешной, право же, – и она продемонстрировала красивые тонкие пальцы и изящные запястья. Впрочем, рукава ее блузы были длинные, с манжетами до костяшек.

Маргарита Нарциссовна стояла спиной к окну, и Матвей Юрьевич в который раз залюбовался ею. Высокая, с очень прямой спиной и профилем Нефертити. Идеальная укладка, волосы с шикарной сединой. И лицо без единой морщины, так что о возрасте Матвей Юрьевич просто знал, а так бы и не догадался.

– Благодарю вас, Маргарита Нарциссовна, – Матвей Юрьевич, галантно склонил голову, принимая чашку. – В чувстве прекрасного вашему любезному супругу не откажешь, а о мастерстве его мы не только наслышаны, но и не единожды имели удовольствие убедиться в оном.

Третий участник встречи, Данила Сидоров, раньше в подобных ситуациях тушевался. У людей старшего поколения вошло в моду говорить вот так, как он считал, витиевато. Современный язык был лаконичен. Передать информацию, сообщить об эмоции. Среди молодёжи, даже образованной, красивым общением считалось эффективное. Лексический минимализм. Искусство состояло в том, чтобы двумя правильно подобранными словами передать смысл, требовавший десяти слов неправильных, причем передать точно.

Однако Данила чувствовал красоту почти утерянного языка, понимал, почему уходящее поколение так за него цепляется, и ему, Даниле, этот язык нравился. А какие слова! Учинить запись. За это я ратую. А наполовину непонятное «третьего дня на околице приземлился аэроплан»! Вот только у самого Данилы так не получалось. Однажды он посетовал на это Маргарите Нарциссовне, что она сиюминут прокомментировала: «Прискорбно, сей язык мне чужд! Вы это хотели сказать?».

Данила занимал по своим годам весьма нескромную должность в Центральном банке, будучи советником Председателя по общим вопросам. Маргарита Нарциссовна на первой случайной встрече с молодым сотрудником распознала в нём удивительную способность быстро ориентироваться в различных областях, будь то политика или техника, находить правильных специалистов для консультаций, задавать правильные вопросы и ухватывать суть. Эту его способность Маргарита Нарциссовна эксплуатировала вовсю, что жизнь её облегчало, а жизнь Данилы делало интересной, захватывающей.

– А вы, юноша, – стремительно обернувшись, обратилась к нему Маргарита Нарциссовна, – съешьте хоть плюшку, покамест уважаемый Матвей Юрьевич языком упражняется. А то как о деле заговорим, так лишь чай мимоходом прихлёбывать успеете.

Помощник Президента хитро прищурился.

– Этот-то, – кивнул он на Данилу, не глядя, – этот-то всё успеет! И по делу, и плюшки. О том мне одна юная дама, из ваших, на днях поведала…