Третий путь - [204]

Магический дом Раум

— Это что такое, я тебя спрашиваю?!

— Не видишь, что ли? Обыкновенный аур.

— Ах, обыкновенный? А на аверсе у него кто?!

— Что ты кипятишься? — Петр попробовал обнять жену, но она вырвалась. — Ну ты здесь изображена, ты. Разве плохо получилось? Ни один дом ничего подобного никогда не выпускал. Даже Казначейство не додумалось чеканить на одной стороне портрет императора. Да и сложно это с их технологией.

— А вы, значит, додумались! А меня кто‑нибудь спросил, хочу я этого или нет?

— Так тебя в тот момент не было, а вопрос надо было решить срочно. Решили и здесь выделиться. На реверсе поместили изображение печати дома, а на аверсе решили чеканить портрет кого‑нибудь из его руководства. Было всего две кандидатуры: твоя и Фотия. Старик снял свою кандидатуру в твою пользу. Радоваться должна тому, что тебя все так любят. Смотри, как красиво получилось!

— Ах, я еще и радоваться должна! А если я сейчас же отправлю ваши штампы обратно на Землю для переделки на твою физиономию?

— Не получится, — возразил Петр. — Это все надо делать заново. Да и наштамповали мы таких монет уже порядочно и разослали по имениям и в столицу. Так что извини, родная, но поезд ушел. И не переживай ты так, закажем со временем еще штампы с кем‑нибудь другим.

— Ну что вы творите? — Лена беспомощно смотрела на мужа, не находя слов, чтобы выразить возмущение.

— Ну что ты кипятишься, малыш? Солнышко мое ненаглядное! Тебе не идет сердиться. Смотри, вон уже морщинка образовалась!

— Да ну тебя, — Лена начала остывать. — Еще хоть раз решите такое без меня, я просто не знаю, что сделаю. Но мало вам точно не будет!

— Вот и хорошо, вот и умница! А сейчас готовься к приходу гостей.

— Каких гостей? — подозрительно спросила Лена. — Кого еще приволок? То‑то я смотрю, что ты какой‑то неестественно ласковый: не иначе опять какая‑нибудь пакость.

— Ну почему сразу пакость? Кто же такое делает любимой жене? Просто Сотников попросил забрать с собой репортера и оператора, чтобы взять у нас с тобой интервью, так сказать, в кругу семьи. Аргентинцев пустили, а наши чем хуже? Кстати, президент очень доволен вашим выступлением. Реакция на него в мире огромная и неоднозначная, но в основном в вашу пользу. А американцы на время заткнулись. Надолго их растерянности не хватит, но сколько‑то времени мы выгадали.

— И когда будет твой репортер?

— Он уже в доме. Пока ходит с оператором по территории в сопровождении дежурного и берет интервью у рядовых жителей дома. У нас появятся где‑то через полчаса. После этого накормим их обедом и отправим восвояси. Я в разговоре с Сотниковым сказал, что в дальнейшем прессу будем пускать только в крайнем случае, чтобы не наглели.

— Тогда я сейчас приведу себя в порядок, а ты займись квартирой. Ковры я утром пылесосила, надо только убрать лишние вещи, которые ты набросал.

Гости прошли позже, чем их ожидали.

— Здравствуйте, Елена Дмитриевна, — поздоровался спецкор Известий. — С вашим мужем мы сегодня уже виделись. Извините, что немного задержались: увлеклись съемками. Меня зовут Игорь Данилович, а моего спутника — Олег.

— Отчества, значит, пока не заслужили? — пошутила Лена, обращаясь к высокому молодому человеку с камерой.

— У нас по отчеству только мэтры, — отшутился он. — Может быть, после такого репортажа и я сподоблюсь.

— Думаю, что никакого плана интервью у нас не будет, — сказал Игорь Данилович, садясь в предложенное ему кресло. — Просто побеседуем на разные темы, а потом мы из отснятого подберем что нужно. Вы в курсе последних событий в мире в связи с вашей пресс–конференцией?

— Прессу еще не читала, а муж сказал вкратце, что реакция была сильная и неоднозначная.

— Это он еще очень слабо выразился.

— Я тоже прессу не читал, — объяснил Петр, — да и на Земле был только сегодня. Вся информация из разговоров в Центре.

— Все, что об этом говорится и пишется, можно условно разбить на две группы: в Соединенных Штатах и в остальном мире. Я вообще не помню события, которое так сильно отличалось бы в оценках американцев и их партнеров и союзников. Безоговорочно поддерживает США только правительство Великобритании, но это его традиционная позиция. Все остальные в большей или меньшей степени выражают недовольство их позицией. Это на официальном уровне. Если брать отношение в массах, то здесь это разделение выражено еще в большей степени. Вы своим выступлением сильно подогрели во многих странах антиамериканские настроения.

— А как обстоят дела в России?

— Да примерно так же. В нашей стране тоже есть центры влияния Штатов, но после вашего выступления у них на какое‑то время будут связаны руки.

— А как реагируют на попытку захвата девушек на телестудии? — спросил Петр.

— С возмущением, естественно. Правительству пришлось оправдываться в парламенте.

— Их можно понять, — сказала Лена. — Янки в Латинской Америке большой любовью не пользуются, но от них там многие зависят. Иной раз приходится делать и то, что не нравится. А как дела у студии?

— Двадцать шестой канал и раньше был очень популярен, а теперь после того шоу, которое вы там устроили, они вообще вне конкуренции. Их съемочную группу ждали и, невзирая на протесты, конфисковали все отснятые материалы. Несмотря на это на следующий день их фильм уже был в эфире и вызвал, естественно, огромную сенсацию. Одно дело рассказ, а совсем другое — возможность увидеть все собственными глазами.