Третий пол - [41]

Вдвоем с Ириной Вячеславовной Голубевой мы решили выступить в печати – привлечь общественное внимание к нашим проблемам. Статья, на первый взгляд, называлась скучно: «Социально-правовые аспекты гермафродитизма». Но на самом деле это была, как выражаются журналисты, «бомба». Впервые на моей памяти сакраментальное слово «гермафродитизм» было напечатано черным по белому, в увязке с самыми серьезными областями общественной жизни.

В этой статье мы пытались доказать, что общество обязано позаботиться об этих людях, составляющих достаточно представительную социальную группу. За 14 лет через наши руки прошли 664 больных с различными формами гермафродитизма, проведено 436 операций, в 62 случаях проведена смена гражданского пола (замечу, что те 14 лет давным-давно истекли и с тех пор все эти цифры многократно увеличились). Если исходить из частоты распространения этой патологии (по некоторым данным – до 3% от общего числа новорожденных), существует множество неучтенных статистикой случаев, то есть людей, не обращающихся за помощью, поскольку у них нет надежды ее получить.

Возникает множество вопросов, связанных с юридической процедурой смены пола, с оформлением документов, лечением и социальной реабилитацией гермафродитов. Но эти вопросы никак не решены. Врачу приходится выходить за рамки существующих юридических норм, нарушать установленный порядок.

Попытки найти в юридической литературе какие-либо правовые положения, касающиеся гермафродитов, не увенчались успехом. А между тем жизнь полна коллизий, требующих, чтобы в регулирующие их законы были внесены специальные положения, учитывающие особенности этой группы лиц. Вспомним хотя бы об отношении к воинской обязанности, о правомочности брачных и вытекающих из них отношений – имущественных, родительских, и т. п. В период, к которому относилась наша с Голубевой статья, закон предусматривал уголовную ответственность за гомосексуализм. А это означало, что расхождение между различными компонентами пола – биологическим, психосексуальным и гражданским – в любой момент могло привести гермафродита на скамью подсудимых и защитить его, оставаясь в рамках закона, было невозможно.

Касались мы и проблемы врачебных ошибок, обусловленных профессиональной некомпетентностью. Ни при составлении программ подготовки и усовершенствования работников медицины, ни в ходе обучения не учитываются по-настоящему достижения науки, которые позволяют сегодня сделать пол однозначным, устранить противоречия половой роли, помочь человеку вступить в брак, создать семью. Практикующие врачи зачастую беспомощны в установлении диагноза, в выработке стратегии и тактики лечения – их ошибки наслаиваются одна на другую, приводя зачастую к непоправимым трагедиям.

А разве нормально, что врач вынужден брать на себя функцию службы реабилитации и социальной поддержки? Бесполезно искать официальную инстанцию, которая создавала бы людям, фактически начинающим жить «с нуля», хотя бы стартовые условия для вхождения в жизнь общества в новом качестве. Таких учреждений нет. Акт смены пола требует абсолютной тайны – а как ее сохранить, если приходиться действовать приватно, использовать личные связи, взывать к сочувствию чиновников? Выписываясь из больницы, человек получает справку. И каждый раз, составляя этот документ, врач оказывается перед дилеммой: либо разгласить тайну, написав все как есть, либо выдать за своей подписью откровенную «липу»…

Важнейшее, на наш взгляд, предложение касалось организации диспансерного наблюдения за людьми сменившими пол. Длительность и сложность адаптации, писали мы, требует специальной психотерапии, тесного общения с врачом, которому пациенты зачастую рассказывают о том, чем стесняются поделиться с родной матерью. Диспансер может и координировать все реабилитационные мероприятия, включая и создание семьи. Почти у всех гермафродитов сохраняется комплекс неполноценности, укрепившийся с детства, и коррекция пола не всегда способна его снять. Обращение к врачу с просьбой «познакомить» с себе подобными, которых нечего стесняться – в порядке вещей. За последние 5 лет создалось 7 таких семей – очень удачных, со всех точек зрения. Создание диспансеров упростило бы и проблему обеспечения больных гормональными препаратами, в которых многие нуждаются не только для поддержания вторичных половых признаков, но и по жизненным показаниям.

Наши аргументы казались нам достаточно убедительными. Мы раскрыли перед общественностью одну из теневых сторон жизни, известную практически только тем, кого эта проблема непосредственно касается, и вправе были ожидать, что хоть что-то сдвинется с мертвой точки. Но нет, никаких изменений не произошло…

Совсем недавно, в конце 1997 года, Государственная Дума приняла Закон «Об актах гражданского состояния». Впервые в российской законодательной практике акт смены пола стал предметом правового регулирования! Но кое-что в тексте закона задело меня за живое. Я написал об этом статью. И вновь, как и четверть века назад, оказалось, что задача моя заключается в том, чтобы привлечь внимание общества к одной из сторон жизни, находящейся в глухой тени!