Какая, нафиг, разница? Все равно вы мне всю эту лаванду хвоей обосрали!
— С хвойным, лапочка, — улыбнулась я еще шире.
Эмилио подхватил меня на руки. Я покорно позволила, доверчиво склонив ему на плечо голову.
— А переодеться? — напомнил нам синеглазый, кивком указывая на халат.
— Котеночек, — хлопнула я ресницами. — Давай сегодня изменим традициям? Представляешь, как будет прекрасно, когда ты осторожно трепетной рукой снимешь с меня эти штанишки?
Филлипэ сглотнул и пошел за нами.
Меня доставили по назначению. Эмилио погладил меня по голове и пошел готовить ванну, а Филлипэ приступил к обещанному раздеванию.
— Милый, — вдруг застыла я. — Ты не можешь сказать Эмилио, что я передумала? Мне кажется, будет лучше, если сегодня моя кожа будет благоухать лавандой. Как ты думаешь, драгоценный?
— Стой тут, — велел мне мужчина и направился из предбанника в ванную комнату.
— Как прикажет мой муж, — мурлыкнула я, строя ему глазки.
Но как только он скрылся за дверью, я заполошно метнулась за ним и заблокировала тяжелую дверь, сделанную из цельного дерева, кочергой.
— Сейчас я вам запахну! — прошипела драной кошкой. — И зацвету! — к кочерге добавилась скамья.
После чего я на всех парах рванула обратно в спальню.
— Действительно, — бухтела я, вешая на шею связанные наспех сапожки. — Чем я должна быть недовольна? Светло, тепло, и мужья не кусают. Только пользуются без оглядки на амортизацию!
В сапог отправился нож в кожаных ножнах, стыренный с пояса Эмилио.
— «Какой-такой павлин-мавлин, не видишь — мы кусяем?»[2] — передразнила я их, вылезая в окно. Дверь они, кстати, уже с завидным упорством долбили. Жалко, что не лбами. Может, хоть просветления достигли бы!
Кому нравится, тот может и дальше оставаться в статусе живой вещи, а я так не могу. Просто не в силах! Мужиков прибить не выйдет, их слишком много на одну женскую особь у нас получается, а самой загибаться неохота, хотя все к тому идет. Решила: двум смертям не бывать, а одной не миновать… если я срочно не сбегу отсюда!
Понятно, что далеко свалить не получиться, но шороха наведу и заставлю с собой поторговаться. Глядишь, может и договоримся до сносных условий тюремного секса.
Осторожно спрыгнула на крышу ближайшей постройки и осторожно пошла по коньку, балансируя, словно канатоходец.
— Магдалена! — рявкнули сзади. Я покачнулась. Рык был тут же задушен в зародыше.
Может, еще слегка покачаться? Вдруг количество желающих моего тела естественно уменьшится?
Я добежала до края и перемахнула на другую постройку, целенаправленно следуя к забору. Хоть я и женщина, и неспособна по мнению некоторых мыслить, есть, ходить и говорить, но подумать о собачках меня все же хватило!
За забор они не пойдут, а до забора я уйду по крышам.
— Магдалена! — долетел до меня рев Филлипэ, когда я уже добралась до ограды. — Когда я тебя поймаю…
Я повернулась. Две перекошенные физиономии маячили в открытом окне ванной комнаты. Но у них не было сарая! Я показала супругам международный жест, согнув руку в локте и похлопав по бицепсу. После чего спрыгнула вниз.
Пятки я, конечно, слегка отбила о землю, но бежать все равно смогла. И со всей доступной мне скоростью рванула в сторону заводи. Там и лес погуще, и вода рядом.
Вообще-то, я рассчитывала немного отсидеться где-то в засаде, а потом начать мелкий шантаж. Конечно, всегда существует возможность, что затея окончится провалом, но кто не рискует… того два оголодавших мужика во все дыхательно-пихательные пялят.
Я была уже практически рядом с присмотренным местом, как на меня из подлеска выскочил отряд мужиков в масках, числом человек тридцать. Навскидку. Времени пересчитывать у меня не было.
— Здрасте! — обезоружила я их сходу. У них же бабы не разговаривают.
И правда, застыли бойцы невидимого фронта. Прям видно, как под масками мозги шевелятся. И кто ж это к нам в гости намылился и, судя по оружию, явно не с подарками? И не на турнир по хоккею на траве сюда приехали. Хотя… может, биатлон?
В общем, мысль сработала быстро. Браво! Наемные убийцы.
— Извиняюсь, — развернулась я и рванула оттуда, придавая себе все возможное ускорение. Все же два или тридцать — существенная разница!
— Взять ее! — крикнул отошедший от культурного шока отец-командир.
И вся веселая гоп-компания со свистом, гиком и улюлюканьем погналась за мной.
— И почему мне кажется: — петляла я по подлеску, уворачиваясь от летящих в меня кинжалов. — Что это точно не мосты дружбы и не обмен опытом?..
Если бы не моя прекрасная физическая подготовка, врожденная способность ощущать опасность даже филейными частями тела и желание выжить любой ценой, быть бы мне утыканной кинжалами, как мишень для тренировок.
К тому же, команда явно обладала коллективным разумом, потому что мужики начали рассредотачиваться, чтобы взять меня в кольцо. Даже такой невеликий стратег, как я, и то допер до содержания маневра противника.
И выход у меня намечался только один — позорно сдаться. Но он не рассматривался мной, как прямо самоубийственный.
— Эмансипация жила, живет и будет жить! — проскандировала я, добегая до заводи и прыгая в воду. Безусловно, я рисковала, не зная ни глубины дна, ни рельефа.
