Третий модификат - [6]

Шрифт
Интервал

— Клянусь Галилеем! — говорю. — Завтра не выйдет, послезавтра тоже, а ужо во вторничек после обеда звони — я вся твоя.

— Сам звони, — слышу. — Но лучше в среду. У меня тут профилактика намечается небольшая. Главное, чтобы ты понял: не один ты на свете, а имеет место тесное балаевское стадо повышенной проходимости. Сечешь?

— Пока не очень, — отвечаю. — Не вмещаю. Уж ты прости.

— За прощеньями ступай к митрополиту, — слышу. — Говорят, в Бамбуе еще один остался, и прощенья — это по его части. А нам с тобой приличней бы поупражняться во взаимопонимании на базе обоюдной выгоды и процветания той самой экспериментальной физики, в любви к которой ты, ваша светлость, на каждом столбе расписываешься.

— Так и быть, — говорю. — Возьму пару уроков у Владиславовича, который Аркадий. Видно, без этого не обойтись, — говорю.

— Этот Тарталья тебя научит! — слышу. — Ты же по этой части безграмотней носорога! Скажи спасибо, что я тут за тебя поднатаскался, и без моего посредничества в диспуты с ним не встревай. Говорю как самому близкому в мире сапиенс сапиенсу. Кстати, привет ему передавай, он, поди-ка, тоже там крутится. Общий поклон.

Отключился.

Я сижу, тупой-тупой, как синантроп, мамонта умявши, слова выдавить не могу. А Пентина компашка плавает на верху блаженства.

— Как посмотрите, дорогой Александр Петрович, если мы отредактируем заключительное коммюнике следующим образом? — приступает Владиславович к победному обволакиванию моей оглоушенной персоны. — Первоначальная чувственная реакция прототипа носила резко отрицательный характер, но по мере убедительного представления фактов смягчилась и склоняется в сторону образования взаимно приемлемой платформы для дальнейших переговоров.

— Ой, мужики! — отвечаю. — Вы, по-моему, наглейшим образом пользуетесь моей слабостью к эксперименту — это раз. Примите живейшие поздравления от невинно пострадавшего — это два. А в-третьих, дорогой Аркадий Владиславович, некая часть меня, явно лучше вам известная, настойчиво советует не беседовать с вами без ее участия. И остальная часть склонна признать совет весьма разумным. Вопрос об авторстве на открытие «Вязкая извратимость нейтрона» впредь до выяснения всех обстоятельств, считаю, остается открытым. Вас устраивает?

— Более чем, — отвечает мне Пентя. — Более чем, Санчо, дорогой ты мой! Я в тебе не ошибся. А представляешь, что было бы, если бы на твоем месте оказался какой-нибудь дондук? Это же страшно подумать! Без чувства юмора!

— Ну, насчет юмора, — говорю, — вы, по-моему, несколько пережали.

— А мы тут ни при чем, — объясняет Бахметьев. — Понимаете, как бы мы к вам ни приставали, полного портрета для психоцифрового двойника получить все равно не удается. А чем дыры латать прикажете? Собственными домыслами? Вот тогда вы были бы правы, твердя, что имеете дело не с самим собой. Поэтому мы поступили по-другому. На основании снятой с вас базы данных изготовили две матрицы: «Балаев-1» и «Балаев-2», и поручили им совместно составить модификат «Балаев-3», восполняя недостачу собственными — то есть вашими, а не нашими — представлениями о вас. «Третий модификат» в этом смысле — при полном отсутствии нашего произвола — это некоторым образом тот Александр Петрович Балаев, каким вы хотели бы себя видеть. Это существенная подробность. А потом, когда «Б-1» и «Б-2» выработали драйвер вашего обреза, мы влили их в образующийся модификат. Простейший технологический прием, а как действует! Оцените.

Ой, а который час? Уже без двадцати? Я же в совет на защиту опаздываю!.. Доскажу, непременно доскажу. Или лучше вот как сделаем: позвоните вот по этому номеру, мы там с Саней-3 Саню-4 намозговали именно на случай, когда у нас затык по времени. Если очень невтерпеж — звоните. Так как? Запишете номерочек?

1973–1985, Ленинград

Еще от автора Александр Александрович Щербаков
К вопросу о гениальных озарениях

Для проверки физической гипотезы понадобилось заслать набор датчиков не куда-нибудь, а в 1824 год. И, разумеется, оператором при этих датчиках отправился не кто иной, как Саня Балаев. Главным условием было при этом ни в коем случае не воздействовать на ход истории. Удалось ли Балаеву справиться с задачей?© zarya.


Понедельник начинается в субботу. Сказка о Тройке

Блистательная книга русских фантастов, ставшая бестселлером на многие годы и настольным справочником для всех ученых России. Сверкающие удивительным юмором истории мл. н. сотр. Александра Привалова воспитали не одно поколение русских ученых и зарядили светлой магией 60-ых годов мысли и чаянья многих молодых воинов науки. Для настоящего издания в канонически известном тексте книги были восстановлены редакторские купюры начала 60-ых годов, и художником Андреем Карапетяном выполнены новые иллюстрации. Восстановлено и отредактировано Борисом Стругацким в марте-апреле 1992 года. Художник Андрей Карапетян. Знак серии — Яна Ашмарина и Владимир Медведев.


Сдвиг

Чудовищное землятресение в одночасье уничтожает города, заводы, электростанции... Неожиданно для себя пенсионер Спринглторп, накануне похоронивший жену и уже считавший свою жизнь законченной, оказывается в первых рядах спасателей, а затем становится начальником округа... вице-президентом... президентом республики...


Месяц круторогий

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беглый подопечный практиканта Лойна

Капитан Витта и практикант Лойн вследствие непредвиденно низкого вакуума были вынуждены остаться в этой планетной системе и дожидаться помощи. Для ожидания более всего подходила третья планета.


Джентльмен с «Антареса»

Не так уж приятно оказаться запертым в рабочем канале ускорителя, который готовят к запуску. И положение совсем не облегчал тот факт, что заперт Балаев оказался не один, а вместе с учёной дамой, изрядно озабоченной защитой своего целомудрия.© zarya.


Рекомендуем почитать
В космос

Гениальный до безумия ученый приглашает к себе молодого репортера, своего бывшего студента, чтобы сообщить миру потрясающую новость…


Энергия, власть и слава

Молодой ученый открыл способ получения безграничной энергии и с гордостью демонстрирует его своему старому учителю…


Затонувшая империя

Профессор Стивенс твердо намерен отыскать следы затонувшей страны наследников Атлантиды и снаряжает новейшую подводную лодку в экспедицию. Когда субмарина отчалила в свое необычайное путешествие, на ее борту находился безбилетный пассажир — начинающий репортер Ларри Хантер…


Рассказы

Содержание: 1. Грим 2. Ночные пластуны 3. Красный дом 4. Морожник 5. Он постучится в вашу дверь 6. Осиное лето 7. Жизнь за один день 8. Лучшие друзья 9. Глубина 10. Город гибели 11. Клетка Желторотика 12. Ночь призывает Зеленого Сокола 13. Булавка 14. Ночь, когда я убил Короля 15. Черные ботинки 16. Ящер 17. Чико 18. Съешь меня 19. Что-то происходит 20. Призрачный мир 21. Штучка 22. Красавица 23. Чудесным летним днем, когда он был… 24. «Миля чудес» 25. Дети из проектора сна 26. Странная конфета 27. Белый.


Обманки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Концессия на крыше мира

Американский ученый и изобретатель Мак-Кертик получает концессию на добычу уникального памирского теллита. Новооткрытый металл не только сулит переворот в технике — толстосумам из США во главе с миллиардером Морганом он обещает победу над ненавистной Евразией, ставшей к 1945 году союзом советских государств.


Суперснайпер

Замедление течения времени в каком-то объёме пространства ведет к образованию ударной стоячей волны, которая воспринимается как непреодолимая преграда в виде сферы. Внутри этого схлопнутого пространства оказался хронометр Сани Балаева, который он отдал Оскарику для опыта.© Ank.


Золотой куб

Если остановить вращение электронов в атоме, высвободится энергия, которую можно полезно использовать. Но для проведения опыта нужен куб из чистого золота с размером грани в семьдесят сантиметров.© Ank.


Сервис

Представьте себе, что летите вы на симпозиум в Бангкок в комфортабельном авиалайнере, всё замечательно. И вдруг сначала по положению солнца, а потом и по очертаниям земли внизу понимаете, что летит-то самолёт не в ту сторону. Именно в такой ситуации оказался на этот раз Саня Балаев, и ему пришлось положить немало усилий, чтобы выяснить, в чём дело.© zarya.


«Тук!»

Когда Саня Балаев полетел в космос, к его кораблю что-то прицепилось и начало стучать по обшивке. «Тук!» «Тук!» Что бы это могло быть?© Ank.