Третий лишний - [16]

Короче говоря, я вечно влипаю в какие-нибудь истории. И нет мне покоя. Вот и сейчас волнуюсь ужасно.

Первой пришла Маруся. Она была одета как всегда строго, по-спортивному: черная узкая юбка и ослепительная кофточка. Чуть не вышел конфуз. Не успела Маруся снять пальто, как наша Татьяна изрекла:

— Вы Маруся? А что вы принесли Кате?

Маруся сделала вид, будто ничего не поняла. Но мама так посмотрела на нас с папой… В удобный момент она скажет: «Сколько раз вам втолковывать, что Татьяна — магнитофон». Мы это сами знаем, и мама права. Я сказала маме:

— Мама, убери подальше эту жуткую вымогательницу.

Маруся принесла мне роскошную коробку конфет и томик Есенина. Она познакомилась с моими родителями, и пошли разговоры. С мамой они моментально нашли общий педагогический язык. Папа сделал насмешливые глаза, сказал:

— Только не устраивайте педсовет, ладно?

И пошел открывать дверь. Пришли сразу пятеро: Юрка, Рац, Бедная Лиза, Серега Непомнящий и моя Лариска. Сразу сделалось шумно. Папа крикнул как мальчишка:

— Тише! В квартире две учительницы!

Все засмеялись, еще громче загомонили.

Мама пригласила к столу, но я сказала:

— Еще не все.

И посмотрела на Юрку. Он отвел глаза и улыбнулся, как сфинкс.

Леньку и Клару пришлось ждать недолго. Они пришли вместе. Ленька смущенно улыбался, видно, чувствовал себя не в своей тарелке и не знал, что ему делать с руками — он их то и дело засовывал в карманы. Все стали Леньку подбадривать, звать к себе, а Юрка, как всегда, не удержался от колкости:

— Что ты в карманах ищешь, не подарок ли?

Ленька огрызнулся довольно добродушно:

— А как же, без подарка нельзя.

Он еще немножко полазал по карманам и извлек, наконец, заячий хвост, белый, пушистый. Зеленые Ленькины глаза засияли, и он сказал, вручая хвост:

— Дорогой имениннице от Серого Волка. Ну, погоди!

Просто молодец, Ленька! Придумал такое. Ну, в общем, как настоящий охотник.

— Ленечка, Леня, — сказала я, взяв его за руку и ведя к столу, — неужели ты убил этого зайца сам?

— Сам, Катя, — сказал Ленька и засмеялся. — Я как-нибудь возьму тебя с собой на охоту, пойдешь?

— Пойду… Только мне страшно убивать… зайцев.

— А мы не будем. Выгоним бедного зайчика, а стрелять не будем. Только посмотрим.

Я почувствовала к Леньке горячую благодарность. Именно горячую, сама не зная за что. Мне хотелось, чтобы он весь вечер был рядом со мной, чтобы я (будто бы нечаянно) касалась его руки, а он бы вскидывал на меня удивленные глаза. От избытка чувств я сказала, обращаясь к Марусе:

— Мария Алексеевна, правда, хороший парень?

Она меня поняла, закивала, засмеялась.

Наконец мы сели за стол, папа угостил нас шампанским. Разливая, он сказал специально для Маруси:

— Воду пьют за здоровье неучей, верно? Я думаю, паша дочь не такая.

Меня прямо подбросило на месте. Я сказала сердито:

— Папа, как не стыдно заниматься вымогательством. Теперь я знаю, в кого твоя младшая дочь!

А потом мы ели до упаду — мама умеет угощать, правда, всегда получается немножко Демьянова уха, но маму это не смущает. «Сейчас пойдете дергаться, — так она называет современные танцы, — и все растрясете».

Мы так и сделали. Ленька танцевать не умел, но я его все-таки уговорила. Надо отвоевать себе кусочек жизненного пространства, и все, а там — кто во что горазд. Но Ленька сказал довольно быстро: «Я — пас».

Мы сели с ним рядышком на диване и стали смотреть. Юрка, конечно, находился при Кларе. Удивительно, но меня это не трогало, а ведь не далее как вчера я страдала. Что это — легкомыслие? Лариска танцевала с Серегой Непомнящим — Какие Двадцать Копеек впервые не придурялся, а серьезно, даже слишком серьезно делал свое дело. Его кудрявая голова того и гляди отломится от шеи. А Лариска держала себя благопристойно и скучно. Ко мне не подошла ни разу. Обиделась. Надо бы все объяснить ей, но я не могла себя заставить.

К нам подсела Маруся. Она только что пришла из кухни, где, наверное, вела разговоры с моими. Я спросила ее:

— Вас замучили там всякими расспросами? Конечно, про меня — как я да что я…

— Нет, представь себе — нет. Мы анекдоты рассказывали. Папа у тебя просто молодец на этот счет.

— Мария Алексеевна, расскажите анекдот, — попросил Ленька.

Она не стала ломаться. Она рассказала нам анекдот. Про черепаху, которую звери послали за шампанским к Новому году. Ее не было и не было. И звери стали ругать черепаху. Без пяти двенадцать дверь приоткрылась, и черепаха сказала: «Если вы будете обо мне говорить плохо, я вообще не пойду».

— А в нашем классе есть черепахи? — спросила Маруся.

— Конечно, есть! И не одна.

Бедная Лиза — типичная черепаха. Ее, например, вызывают отвечать, она выходит к доске и молчит. Раза три ее спрашивают, учила ли она. Минут через пять она скажет: «Учила». Ну так отвечай! Она опять молчит. Учитель не сажает ее только потому, что у Бедной Лизы такой несчастный вид… После долгого молчания она наконец выдаст: «Я не знаю, как начать», хотя мы ей уже хором подсказываем первую фразу.

— А кто собирается взяться как следует за математику? — спросила Маруся.

— Это я, — сказал Ленька.

— И я, — сказала я.

— Пленку кто не проявил до сих пор и не сделал замечательный фотомонтаж «Без дураков»?