Третий источник - [9]

Где-то я это уже слышал — напомнил Фантик, судорожно пытаясь перебрать доступные блоки памяти. Не слишком ли много совпадений? — стучало тупым молоточком в левый висок. Одно дело, если об этом говорит девица с во-от такой вот грудью, и совсем другое, когда это лысый чел с одним глазом, да еще и крылышком обглоданным дирижирует, падла. И связующий их слюнтяй… Однако вывод напрашивался смутный, но слишком уж нехороший, и, чтобы скрыть замешательство, Толяныч сделал вид, что задремал, мотая головой в такт поворотам. И чуть было действительно не уснул.

Но тут «Полтинник» затормозил, одноглазый гулко сглотнул:

— Слышь, приехали.

Толяныч качнул машинально еще пару раз головой и распахнул дверцу, не выпуская из рук пиво. Он даже не удивился, что машина остановилась действительно у его подъезда. Вывалившись наружу, наклонился к окошку, пытаясь косноязычно поблагодарить за доставку, и, наконец, разглядел, что же так усердно обгладывал одноглазый гоблин. Лучше бы было этого не делать это было совсем не крылышко! Это была кисть руки. На безымянном пальце тусклым маслом желтело тонкое кольцо.

Рука! ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ!!!

В подробности Толяныч вдаваться не стал: желание блевануть прямо в салон было самым простым и доступным, но сказалось не иначе как воспитание или просто инстинкт самосохранения. За долю секунды до извержения он влетел в подъезд. «Привет из Таганрога!» — крикнул одноглазый и помахал вслед недоеденной рукой, но Толянычу уже было не до чего: салат Оливье, съеденный первым, по всем законам природы венчал собой чреду недопереваренных блюд. В коротких перерывах между позывами Фантик матерился, как заправский грузчик…

* * *

Очнулся Толяныч утром, аккуратно укрытый одеялом.

Матрена бесцеремонно теребила лапой за нос, требуя законный завтрак. И первая мысль была о том, когда успел раздеться? А вот вторая — об одноглазом с его отвратительной закусью. Брр! Слава богу, что отказался, а ведь вполне мог бы по пьяни-то оскоромиться. Его опять бы вывернуло наизнанку, если б не космическая пустота желудка.

Спазмы поутихли, Толяныч предпочел бы подремать еще, но кошка не отставала. Пришлось подниматься.

«Не допил я вчера» — бормотал под нос Толяныч, накладывая в миску сухой корм и чувствуя смутное отвращение к себе и солнечному утру. Руки тряслись, не помогала даже чудом уцелевшая в холодильнике «Звезда Севера», в третий уже раз возвращаясь из глотки в стакан. Яду мне, яду!

Была суббота, но от этого не легче.

Пожалуй, самое подходящее — нырнуть в виртуалку и порадовать «Золотые Своды» доброй жменей отрыжки сознания, сегодня с маньячьим вкусом. Пусть нажрутся любимого дерьма. Но сначала надо заставить себя принять лекарство для бренной оболочки, то есть физического тела.

Толяныч уже начал привыкать к мысли, что коррекция сбоит все чаще. Фантик должен бы оттягивать на себя лишние эмоции, переживания и прочую шелуху, оставляя в памяти лишь сам факт события без эмоциональной окраски. Тогда откуда это мерзейшее воспоминание, откуда эта реальная картинка объеденных пальцев с посиневшими лунками ногтей, эта реальность отблесков имплантированного в плоть золотого ободка? Откуда такой, бляха-муха, четкий портрет одноглазого?

Гарантия давно истекла, денег на повторную коррекцию все одно нет, так что остается сжав зубы попытаться вылечить больную голову дедовским способом — выпить. И пожрать чего-нибудь горячего, это обязательно.

Водка в четвертый раз вернулась в стакан…

Влить в себя целебный напиток в конце концов удалось, даже вкус прочувствовал, и хотя полдня уже было позади, Толяныч не особо-то расстроился. Веселое солнышко заглядывало в окна, и вчерашняя встреча с одноглазым людоедом при свете дня выглядела полным бредом. А если принять во внимание количество выпитого, тем более. Тут хочешь — не хочешь, а чертей увидишь. Однако память упорно подтверждала подлинность случая, и никаким сбоем в коррекции этого не оправдать. Да еще и слюнтяй этот со своим запахом… Ладно, оставим пока. Новый день выдвигает на первый план свои проблемы, если так можно назвать необходимость приготовить хоть какой-нибудь человеческий завтрак.

Даже сама мысль о еде вызывала законное отвращение, тем не менее он перекусил черствым кусочком сыра и таким же хлебом. Полегчало. Фантик пока помалкивал в тряпочку, и Толяныч в одиночестве, слив остатки «Звезды Севера» в стакан, долил доверху совершенно неизвестным в природе напитком «Тропикл», произведенном как ни странно в Липецке. Интересно, откуда там плоды авокадо? Чудеса гидропоники? Однако тропическая субстанция обязывала произвести некоторые действия, и он нашел в себе силы бросить упаковку белковых котлет в микроволновую печь, выставил на пульте режим «Сильная жарка» — вот это уже будет настоящий завтрак.

Все это время Толяныч искоса поглядывая на экзотический напиток, призывно желтеющий в стакане, и втайне гордился собственной выдержкой. Наконец, осторожно неся стакан с живительной смесью, он подрулил к домашнему компьютеру, походя настроив трансляцию на волну «Ретро», и осторожно опустил задницу на самый краешек стула. Предвкушение бодрящего глотка поднимало настроение, как штангист рекордный вес, и стакан был уже в зоне досягаемости пересохшего рта, когда дюралевые ножки плавно подломились, и он съехал на пол, как с горки, по инерции еще собираясь хлебнуть. В попытке удержаться Толяныч с силой шлепнул ладонью по столу — джойстик разлетелся вдребезги, угодив под «горячую руку».