Третий дубль [сборник "Белая дурь"] - [26]
— Чем озабочен, коллега?
— Состоянием преступности на участке, товарищ капитан,— дурным голосом доложил Никитин. Заметив, что Панин взглянул на него неодобрительно, опер добавил смущенно: — Александр Сергеевич, я тут на все отделение один оперативник, а дел…— И поднял со стола пачку тощих папок: — За последнюю неделю обворовали дачи секретаря райкома партии, двух председателей исполкомов. Два заявления от кооперативщиков о рэкете. А сегодня ночью хотели угнать «Волгу» у одного приезжего москвича…
— У москвича — это серьезно,— улыбнулся Панин.
— А что вы думаете? Москвич этот — консультант из МВД Союза. Он душеспасительной беседой не ограничился. Сразу заставил уголовное дело завести.
Никитин сложил папки в облезлый сейф и запер его.
— Едем?
— Едем. Ты о понятых позаботился?
— Ждут на соседней даче.
Дача Бабкина оказалась маленькой, похожей на сотни дач-сарайчиков дачного треста. Домик был выкрашен в необычный свекольный цвет. Темно-зеленая крыша, аккуратные белые наличники выгодно отличали его от казенных собратьев. Все говорило о том, что владелец дачи не только хороший хозяин, но и человек со вкусом. Да и место было прекрасное — большая, открытая поляна среди сосен. Сразу за дачей начинался склон, и сквозь колеблемые ветром вершины деревьев поблескивал на солнце Финский залив.
Сам хозяин сидел на увитом плющом крылечке и, завидев подъехавшую машину, резво вскочил.
— Милиция? — спросил он, когда Панин и Никитин вышли из машины. Похоже, что его насторожил цивильный вид прибывших и частный номер машины.
— Так точно,— капитан показал хозяину удостоверение, и тот внимательно прочитал его. Даже сверил фотографию с оригиналом.
На вид Бабкину было лет тридцать. Подтянутая, почти спортивная фигура, загорелое волевое лицо, стриженная наголо голова, маленькая золотая сережка в ухе. Прямо герой из эпохи рокеров. Если бы не рост. Рост у артиста подкачал — не больше метра шестидесяти.
— Никитин, покажи товарищу документ,— сказал Панин, заметив, что тот даже не сделал движения рукой в направлении кармана.
— Да что вы, что вы! Мне и одного удостоверения достаточно,— запротестовал Бабкин, широким жестом пригласив милиционеров в дом.— Знаете, сейчас столько пишут о преступности, что перестаешь верить слову.
— Чему-чему, а слову у нас никогда не верили,— проворчал Никитин.— Только документу.
— Ты поэтому и не предъявил его? — спросил Панин.
— Я, товарищ капитан, сегодня удостоверение забыл. Такая жара! Вышел из дому в одной рубашке.
— И не стыдишься признаваться в этом при товарище Бабкине?
— Меня зовут Владимир Алексеевич,— сказал хозяин, пропуская в дом оперативников.
— Александр Сергеевич,— представился Панин.— А этого рассеянного юношу зовут Евгением Никитиным.
— Евгением Петровичем,— поправил младший лейтенант, и капитан подумал, что молодые ребята теперь совершенно без комплексов и ведут себя очень раскованно. Если бы они умели и дело делать!
Внутреннее убранство дачи соответствовало ее внешнему виду. Все очень строго и скромно. Всюду дерево — хорошо обработанное, ярко демонстрирующее свои достоинства.
— Здорово тут у вас! — восхищенно сказал Никитин.
— Все своими руками,— Бабкин улыбнулся.— У меня достаток скромный. Вы думаете, что артист Ленконцерта большие гонорары гребет? Нет. Я здесь каждую досочку неделями обстругивал, чтобы она свою красоту белому свету открыла.
Тут только капитан обратил внимание на то, что все доски — и на полу, и на стенах, будучи выкрашены краской, не потеряли своей фактуры. Словно их не красили, а слегка подсветили.
— Особая техника! — гордо сказал Бабкин.— Если заинтересуетесь, могу продать секрет.— И засмеялся: — Шучу, шучу…
Манера разговаривать — чуточку многословная, мягкая — никак не гармонировала с внешним обликом хозяина — рассчитанным на симпатии молодежи имиджем поющего рокера.
— Так где же таинственным образом попавшая к вам видеотехника? — спросил Панин. Он решил, что Бабкину совсем необязательно знать о том, что рассказала ему Татьяна Данилкина о краже из квартиры Орешникова.
— Почему же таинственным?! Я уже говорил по телефону. Пока я был на гастролях, Леня привез видик на дачу. А вот зачем?…— Бабкин подошел к деревянной панели стены, быстрым движение нажал какую-то кнопку. Панину показалось, на сучок в доске. Потом толкнул ладонью одну из досок, и открылась дверь в небольшой чуланчик. Первое, что бросилось в глаза,— огромная коробка телевизора «Грюндик», а на ней поменьше — фирмы «Хитачи». За коробками на вешалке висели кожаное пальто, плащи, на полке стояло несколько бутылок сухого грузинского вина.
— Голь на выдумки хитра. Нас, обывателей, так запугали статьями о преступности, что приходится думать о самозащите. Об этом тайнике знаю я, знала моя жена, ныне покойная, мой братец Леня.
— Вы уверены, что это его техника? — спросил капитан.
— Уверен. Не так часто у нас в Союзе можно встретить «Грюндик» с хрустальным стеклом. Да и о чем говорить? Я же видел у Лени именно этот видик! Сам не однажды пользовался им.
— А брат не оставил вам никакой записки?
— Нет.
— Странно…
— Странно, что он привез технику,— недовольно сказал Бабкин.— А писать записки не в Лениных правилах. Да и зачем? Объяснил бы при встрече.
Знаменитый сыщик Владимир Фризе — неизменный герой произведений известного писателя Сергея Высоцкого — расследует самые запутанные преступления, которые порой не под силу распутать следственным органам. В романе «В интересах следствия» произошло ограбление квартиры известного московского коллекционера. Оперативники бессильны. И тогда коллекционер обращается к знаменитому сыщику с просьбой разыскать украденную коллекцию «малых голландцев».
В однотомник известного прозаика, мастера детективного жанра Сергея Высоцкого вошли роман «Не загоняйте в угол прокурора», повести «Третий дубль» и «Недоразумение». Произведения отличают острая фабула, крутой, напряженный сюжет.
Подвозя летним вечером солидного капитана дальнего плавания, молодой питерский таксист Евгений и не подозревал, что на самом деле перед ним матерый рецидивист, орудием в руках которого ему, Евгению, суждено стать...
Высокий гражданственный пафос повести "Смерть транзитного пассажира" заключен в твердом убеждении автора: человек, предавший Отечество, не имеет права называться человеком…
Отправившись ранним утром на рыбалку, обычный дачник становится свидетелем того, как машина сбивает на шоссе мужчину.Он бежит в ближайший санаторий вызвать скорую, а когда возвращается с врачом, то видит, что жертва дорожного происшествия исчезла.
Молодая девушка Сиссель Воге перестала разговаривать много лет назад. Однажды утром ее обнаруживают мертвой в собственном доме, спустя год после убийства ее отца, раскрыть которое полиции так и не удалось. А еще через несколько дней бесследно исчезает ее ближайшая соседка – четырнадцатилетняя Туне.Страшное и трагическое прошлое Сиссель неожиданно становится ключом к ее поискам, несмотря на то, что теперь девушка замолчала уже навсегда.
Роман Маури Сариола «Сусикоски и Дом трех женщин» — традиционный детектив с убийствами, совершаемыми из-за наследства.
Сценарий «В душной южной ночи» написан Стерлингом Силлифантом по мотивам книги писателя Джона Белла, создавшего серию романов о негре-сыщике Вирджиле Тиббсе. Однако книга и фильм — совершенно различные произведения. Вирджил Тиббс у Джона была очень близок однотипным, популярным в литературе 30-х образам сыщиков. В сценарии Стерлинга Силлифанта герой картины — личность, переживающая жестокие штормы и бури современной Америки с ее, как всегда, остростоящей негритянской проблемой. Тиббса играет Сидней Пуатье — первый актер-негр, получивший высшую американскую кинопремию — «Оскар» за исполнение главной роли в знакомом советскому зрителю фильме Стэнли Креймера «Не склонившие головы».
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.
Вы любите алмазы, господа (и особенно дамы)? А что вы скажете об алмазе весом в тонну? Такую штуковину, конечно, не используешь в качестве пресс-папье для мемуаров. Но зато и пытаться унести ее в кармане все равно что запихнуть беременную слониху в клетку для хомячка. Однако французские власти все-таки побоялись за сохранность многотонного алмаза, найденного в Африке. И поручили сопровождать «бюджетный груз» нашему другу Сан-Антонио.Тем не менее, нашлись умельцы, которые унесли здоровенный кусок драгоценного графита прямо из-под носа доблестного комиссара.
Американский писатель Стивен Соломита пишет романы, посвященные жертвам городского терроризма и показывает читателю мир, увиденный глазами своих героев.В романе «Укрепленный вход» престарелые обитатели многоквартирного дома становятся жертвами очередной беспощадной волны городского терроризма. Их жилище наводнили наркоманы и проститутки, продавцы наркотиков и бандиты, которых зазвал туда злобный владелец дома, готовый на все, лишь бы очистить свое владение от несчастных стариков. Крутой экс-полицейский Стенли Мудроу в одиночку бросается в жестокую схватку за интересы простых людей, кровью оплачивающих свое жилье.