«Третий ангел вострубил...» - [16]
Вот показался «рыжий лес» ― роща пожухших от радиации сосен рядом со станцией. День выдался солнечный. Выпрыгнувшие из обтянутого брезентом кузова грузовика солдаты, держа в руках лопаты, столпились на облицованной былыми плитками дорожке перед первым энергоблоком. Пред дорожкой был разбит необыкновенно красивый цветник в полкилометра длиной. В нем буйно цвели алые и желтые розы. Надо сказать, что эстетическое оформление было едва ли не одной из самых сильных сторон Чернобыльской атомной станции имени В. И. Ленина.
Неподалеку от группы военных виднелся, неизвестно кем открытый канализационный люк. Из розовых кустов, излучавших не только красоту, но и немало рентгенов, вылез маленький, тощий, совершенно лысый котенок. Глаза этого Богом забытого создания были закрыты. Несчастный был слепой. Он шел медленной нетвердой походкой и его большая, непропорциональная сильно усохшему туловищу голова раскачивалась в такт движениям. Дошедши до зияющего отверстия люка, котенок, не меняя темпа и направления движения, рухнул вниз. «Кабздец котенку», ― сказал один из солдат. Никто не рассмеялся.
На станции впервые появилась импортная техника ― японские и финские радиоуправляемые бульдозеры. Небольшие, покрашенные в оранжевый и зеленый цвет механизмы, управляемые портативным пультом с расстояния до полутора километров, выглядели игрушечными. На крохотном телеэкране пульта можно было наблюдать перемещение бульдозера относительно окружающих объектов. Но в условиях мощных радиационных полей новая техника отказывалась работать. Тогда же привезли и советские радиоуправляемые бульдозеры производства Кировского тракторного завода. Управляющий этой громоздкой, окрашенной в желтый цвет машиной водитель, гордо шел вслед за ней на расстоянии ста метров. На широком брезентовом ремне, перекинутым через шею, висела массивная коробка с рычагами. Ничем не защищенный водитель получал дозу значительно выше той, которую получил бы, сидя в освинцованной кабине бульдозера. Поэтому решили отказаться от дистанционного управления.
После окончания работы по укладке бетона, лейтенант отправил своих подчиненных в душевую. Он собирался присоединиться к ним через несколько минут, а пока надо было только передать в штаб информацию о радиационном фоне и полученных дозах. По трещащей рации Михаила попросили спуститься в штаб. Представитель правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии собирается осмотреть зону работ. Он планирует подъехать на БРДМ (освинцованном разведывательном бронетранспортере) к площадке перед четвертым энергоблоком. Ему нужен врач в машине.
Уже через несколько минут представитель правительственной комиссии, сопровождающий его полковник, доктор и солдат-водитель мчались на приличной скорости вдоль энергоблоков станции. В кабине мерно и редко пощелкивал дозиметр. Фон не превышал пятисот миллирентген в час.
– Поехали к объекту! ― скомандовал полковник. Водитель неохотно завернул к руинам четвертого разрушенного энергоблока. Покрытая толстым слоем свинца обшивка БРДМ задерживала до семидесяти процентов радиации. Тем не менее, по мере приближения к руинам реактора дозиметр стал щелкать все чаще и чаще, и постепенно это щелканье превратилось в непрерывную пулеметную очередь. «В салоне сорок рентген в час! ― прокричал водитель. ― Может, поедем назад?!»
– Подъезжай чуть поближе: товарищу из правительственной комиссии плохо видно в перископ, что там делается внутри. И ― сразу ― задний ход!
– Есть, товарищ полковник.
Тяжелая машина рванулась вперед и замерла перед развороченным реактором. Монотонное урчание двигателя внезапно прекратилось. Непрерывное стрекотание дозиметра было единственным звуком в кабине бронетранспортера. Водитель снова и снова дрожащей рукой поворачивал ключи зажигания, но мотор не реагировал.
– Еще двадцать минут, и мы навечно останемся здесь, ― сквозь зубы прохрипел полковник.
По лицам и шее присутствующих заструились ручьи холодного пота. Когда все уже почти смирились с мыслью, что все кончено, внезапно заурчал двигатель. Водитель резко рванул машину назад и полетел прочь, а люди внутри чугунно-свинцовой коробки, каждый по своему, благодарил Бога за вновь подаренную им жизнь.
Через несколько дней, посмотрев на себя в маленькое зеркало для бритья, Михаил не узнал собственной шевелюры. Более половины его еще недавно совершенно черных волос были седыми.
Из текста распоряжения Министерства Здравоохранения СССР от 27 июня 1986 года: «(…) 4. Засекретить сведения об аварии. (...) 8. Засекретить сведения о результатах лечения. 9. Засекретить сведения о степени радиоактивного поражения персонала, участвующего в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.
Начальник третьего главного управления МЗ СССР Шульженко».
Глава 6
Начало этого летнего дня ничем не отличалось от предыдущих. Возвращающиеся после завтрака люди строились на лагерном плацу в виде гигантской буква «П». Все ждали стандартного обращения комбрига ― напутствия перед началом работы.
– Равняйсь, смирно-о-о! ― разнеслось по рядам. Четыре батальона бригады и вспомогательные службы ― четыре тысячи человек ― приготовились лениво внимать избитым фразам командира. Поднявшийся на трибуну комбриг начал свою речь как обычно:
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.