Третий ангел - [37]

— Не то чтобы я верила в привидения, — продолжала девушка, — хоть, конечно, эманация вполне может проникать из эфира.

Джеми расхохотался.

— Этим вы объяснили абсолютно все. Мне опять повезло. Привидения готовы преследовать меня.

— Это привидение преследует наш отель, а не вас лично.

Фрида через настежь распахнутую дверь бросила взгляд в номер юноши. Какой же там беспорядок! Но последние несколько дней на двери висела табличка «Просьба не беспокоить», и здесь никто не убирал. Полно дыма, остается только надеяться, что этот симпатичный парень не спалит «Лайон-парк» дотла.

— Вы разрешите убрать ваш номер? — спросила она.

— Лучше я сам уберусь оттуда. Ваше привидение помешало мне работать, черт его побери. Загляните ко мне, составьте компанию. Приятней поболтать с живехонькой девушкой, чем слушать замогильные голоса.

Фрида рассмеялась.

— Вы приглашаете меня прямо сейчас?

— А что? Я понял, что вы здешняя горничная, но вы же не их собственность? Не рабыня же вы, черт подери?

Такие отважные разговоры всегда могли найти путь к сердцу Фриды. Даже странно, что он сразу затронул ту анархистскую жилку, что была так сильна в ней. Немногие люди могли заподозрить ее в этом. Выглядела Фрида скорее скромницей Красной Шапочкой, но меньше всего была такою в реальности.

Когда-то, еще учась в школе, она во время урока напустилась на одного из учителей за то, что он использовал бездомных кошек в своих лабораторных опытах. А после занятий вернулась к зданию школы, забралась через окно внутрь и выпустила всех кошек на волю. Некоторые из них увязались за девочкой и остались около ее дома. Директор школы проезжал мимо и увидел кошек, слоняющихся около дверей. Так ее проступок был обнаружен, и за него она была наказана, целую неделю не имела права посещать школьные занятия.

— Мы не ожидали от вас такого поведения, — сурово заявил директор.

Но они ошибались как тогда, так и теперь: именно такое поведение и было ей свойственно. Потому-то Фрида и приняла приглашение.

Когда девушка переступила порог его номера, Джеми первым делом бросился его проветривать. От дыма и кислой вони там было не продохнуть.

— Знаю, тут жутко воняет, приношу извинения. Виски? — предложил Джеми, торопливо натягивая футболку.

«Очень красивый, в сто раз красивее, чем сам Мик Джаггер», — подумала Фрида.

Она сразу заметила и потрясающую замшевую куртку фиолетового цвета, которая валялась прямо на столе, и несколько пар носков, разбросанных по углам. Тарелка с недоеденной порцией рыбы и пропитанными жиром чипсами красовалась на том же столе, что и куртка. Мать Фриды отличалась любовью к порядку, и, случись ей сейчас оказаться здесь, ее бы, наверное, хватил удар. Миссис Льюис посвятила жизнь тому, чтобы ее дом сиял, любила готовить самые аппетитные блюда, и ни одной тарелке не позволяла залежаться в мойке. И к чему это все привело? По мнению Фриды, ровно ни к чему хорошему.

Девушка кивнула.

— Виски? С удовольствием. — Хоть ей и прежде случалось оказаться в запущенных номерах, то, что творилось здесь, не шло с ними ни в какое сравнение. Но ее это ничуть не беспокоило. — Что у вас тут было? Бурная вечеринка?

— Извините. Работал целыми сутками. Серьезно, я даже не знаю, какой сегодня день. Я не слишком много извиняюсь перед вами?

В два счета он убрал постель — ну да, просто набросил одеяло сверху и все.

— А над чем вы работали? — спросила Фрида, принимая стакан с виски.

Стакан, к сожалению, был не особенно чистым, но она где-то читала, что спиртное убивает микробы. Алкогольным напитком можно даже продезинфицировать рану, если под рукой нет настоящего антисептика. Фрида знала, что ужасно быстро пьянеет: пара глотков, и она в отключке валится на пол. Поэтому сейчас старалась пить с большой осторожностью, самыми крошечными глотками. Вздрогнула, когда крепкий напиток ожег ей гортань, но зато сразу почувствовала себя очень смелой… и совершенно взрослой.

— Я пишу песни, — объяснил Джеми. — А когда я этим занимаюсь, то совершенно не думаю об окружающем. Отчего и получается жуткий беспорядок.

За поэтами, безусловно, водилось такое, поэтому Фрида не могла поставить это парню в вину. Его мысли заняты вещами гораздо более важными, чем какие-то мелочи материального мира. Она заметила, что к стене прислонена гитара, вокруг разбросаны листки с нотами. Конечно, она слыхала, что знаменитости иногда останавливались у них в отеле, но в отличие от Кэти и остальных девчонок ни разу никого из них не встречала. Самым странным было то, что ей казалось, будто с этим парнем она давно знакома. Не испытывала ни малейшего смущения, оставаясь в номере с ним наедине. Возможно, поэт, который жил в ее душе, протянул между ними двумя своеобразную нить.

— Спойте что-нибудь, — попросила она.

— А что я за это получу? — усмехнулся Джеми.

В своем кругу он слыл заправским искусителем. Это умение пришло к нему еще в детстве, когда Джеми чуть не годами валялся по больницам и бессознательно выторговывал у нянечек тепло и заботу, которых ему так не хватало. Он умел быть ужасно обаятельным, знал об этом и пользовался своим мастерством вовсю. Если бы не эта особенность, он бы до сих пор так и торчал в своем городишке. Один из его братьев работал поваром, другой служил в армии во Вьетнаме, а третий оставался с матерью, перебиваясь случайными заработками. Ни один из них не был на концертах Джеми, но все трое дружно его ненавидели, считая везучим мерзавцем и самодовольным выродком. Ему до этого не было дела. Если кто и намерен обвинить его в том, что он играет на своем обаянии, пусть подавится. Лично он не собирается позволять людям затоптать себя, если может получить все, что захочет, подольстившись к кому надо. Стоит ему улыбнуться и спеть одну из замечательных песен… как на тебе! Все готово.