— Сстм ртмкос рбтэт?[21] — прозвучало в ушах ребят.
Гриша шагнул вперёд. Двинулись было за ними и ребята, но Гриша движением руки остановил их.
Человек в зеркале заговорил снова — хорошо было видно, как он шевелит губами.
— Оратас, пчм млчт, сст ртмкос рбтэт?
Гриша сунул руку за пазуху — там что-то щёлкнуло — и начал говорить с пришельцем.
— Оратос дклдвэт, сст ртмкос рбтэт хрш!
Пришелец, услышав ответ Гриши, помолчал, оглядывая окрестности, потом снова повернулся к ребятам.
— Знчт, мн мжн вхдт н Охмус?
— Мжн!
— Счс првр вздх Охмус.
— Прврт, — сказал Гриша.
— Вйд чрз дсть мнт.
— Ждм! — ответил Гриша.
— Оратос, кт с тбй рдм?
— Т нве тврщ, — смутился Гриша. — Рзршт спрсть?
— Спршвт! — усмехнулся пришелец.
— Мжн рсскзть м о вши пргрмм?
Человек в зеркале ответил не сразу, подумал о чём-то, опустив голову, и решительно сказал:
— Пк о ншй пргрмм н слв! Встртмс чрз дсть мнт!
— Пнл! — ответил Гриша. — Ждм.
Лицо в зеркале начало тускнеть, потом — все быстрее и быстрее и исчезло совсем.
— Ты о чем-то спросил у него, да? — Лида вцепилась в руку Гриши, собираясь засыпать его вопросами.
— Да, спросил. Не поняла — о чем? — улыбнулся тот.
— Уж больно быстро вы разговаривали — не успела запомнить.
— А о чем? Можно нам узнать? — спросил Саша.
— Можно, почему же… Спросил: можно ли рассказать ребятам о вашей программе.
— А он что?
— Он ответил, что пока ничего не нужно рассказывать, встретимся через десять минут.
— Значит, он выйдет из ракеты?!
— Выйдет конечно, раз прилетел.
— Он дважды произнес слово Оратос. Что это такое? — Лида всё еще не выпускала руку Гриши.
Тот засмеялся, явно одобряя ее жадное любопытство.
— Это они, с «Ильвеш левэх», так меня называют.
— Значит, это человеческое имя?
— Ну, человеческое не человеческое… Мне кажется, не совсем… — по лицу Гриши пробежала тень.
— Ты не сердись, — смутилась Лида, заметив его недовольство. — Я не хотела обидеть…
— Да я не сержусь.
— Тогда перескажи весь ваш разговор, а?
— С самого начала он спросил: «Система ротмокос работает?» Я не успел ответить сразу, и он переспросил: «Оратос, почему молчите, система ротмокос работает?» Я настроился на волну «Ильвеш левэх» и ответил: «Оратос докладывает: система ротмокос работает хорошо». Он спросил: «Значит, мне можно выходить на Охмус?». Я сказал: «Можно!». «Сейчас проверю воздух Охмуса», — сообщил он. Я ответил: «Проверяйте». Он сказал: «Выйду через десять минут». Я ответил, что ждём. Но потом он спросил: «Оратос, кто с тобой рядом?» И я ответил: «Это мои новые товарищи».
— Ой! И о чём мы с ним станем разговаривать? — всплеснула Лида руками.
— Постарайтесь побольше расспросить. Обо всем, — посоветовал Гриша.
— А может, он согласится пойти с нами в деревню? — спросил Гена.
— Ах, как это было бы здорово! Мы бы познакомили его с Петром Иванычем, Мусим Мусимычем… Не то они и не поверят нашему рассказу!
— С нами же Гриша, — взглянув на сельского Мюнхгаузена, сказал Саша. — Покажет он им свои здешние чудеса — поверят…
— Нет, на меня вы не очень-то рассчитывайте, — быстро ответил тот.
— Почему?
— Ну, я еще не знаю… Может, и не пойду вместе с вами в деревню… В общем, на меня не надейтесь — и весь сказ.
Голос у Гриши на этот раз прозвучал сухо, холодно. И глаза его опять блеснули голубоватым светом. «Оратос… Оратос… — почему-то не выходило из головы Саши. — Почему они зовут его так странно?.. Охмус… система ротмокос… Оратос…» Саше показалось, что между этими тремя словами есть какая-то связь. И вдруг он вспомнил, как при появлении в зеркале лица пришельца Гриша сунул руку за пазуху и там что-то звонко щелкнуло. И этот необычный свет в глазах…
— Антенна начала вращаться! — закричал Гена.
— Значит, выходят. Пошли. — Гриша смело направился к ожившей снова ракете.
9
Когда ребята добежали до ракеты и, запыхавшись, остановились у ее основания, дверца одного из люков была уже открыта. Кто-то спустил из нее складную лестницу — она, равномерно пощелкивая, воткнулась нижним концом в землю. После этого в проеме люка появился тот самый синерлипец, которого ребята видели в зеркале. Он остановился на верхней ступеньке лестницы и оглядел овраг и его окрестности. Тень досады пробежала по его лицу при виде срезанной лучом ели. Тут на него упал солнечный луч, он вздрогнул, поднял руку вверх, приветствуя ребят, и обежал по лестнице на землю.
Саша шагнул вперед, но смутился, не зная, что говорить и делать, и по-школьному четко выдохнул:
— Здравствуйте…
Пришелец остановился и на ломаном чувашском языке отрывисто произнес:
— Рад пзнкомитца с вы! — На этот раз он пропускал не все гласные звуки и понять его было не так трудно. — Солнчн привет змлянм от народа Синерлип!
Видимо, синерлипской язык в корне отличался от языка землян и по произношению (не говоря уж о значении) слов, потому что пришелец каждое слово, почти каждую букву произносил раздельно, отрывисто, старательно выбирая их из памяти.
— Мн зовт Охапос…
Первым пришелец обнял и прижал к себе тонкими и какими-то прозрачными руками Гришу, потом протянул их — обе сразу — по очереди остальным, вслух, по-своему повторяя их имена: «Саши, Льдэ, Гэн». Потом он снова повернулся к Грише и сказал уже скороговоркой:
