Трепанация прошлого - [3]

— Драгоценности, фарфор и серебро нужно еще суметь реализовать. Сколько ворья на этом погорело! — возразил Стас. — А деньги особых примет не имеют. В сотовом телефоне или компьютере могли быть номера банковских счетов и коды доступа к ним. Узнает лиходей, что ему надо, утопит улики, и шиш мы их найдем. Так что это не след. Как мне представляется, все устроил человек, остро нуждающийся в деньгах и живущий в этом же поселке. В делах криминальных он новичок, потому что одно дело ткнуть в человека зажженной сигаретой и совсем другое — зарезать насмерть. Тут надо знать, куда бить, чтобы с одного удара и наверняка. Или ему просто не нужна была смерть Осипова, чтобы, в случае чего, не вешать на себя сто пятую статью. Он узнал у Осипова, как открыть сейф, забрал оттуда деньги и ткнул старика ножом, чтобы тот не смог его преследовать или поднять тревогу. Потом этот тип устроил демонстративный пожар, который обязательно заметили бы соседи. Так оно и вышло. Они потушили его и успели спасти Осипова. Отмычки достать? Сейчас можно купить все, что тебе угодно, а потренироваться можно и на собственных замках. Преступник точно знал, что Осипов будет дома один. Значит, он видел, как уезжали домработница с сыном. Это точно житель поселка.

— Или любой человек, который наблюдал за въездом. Сделать это совсем нетрудно. Надо закрепить камеру наблюдения где-нибудь напротив ворот. Она висит себе и передает сигнал преступнику, который в укромном месте поджидает удобного момента, — добавил Лев Иванович. — Да и по поводу пожара ты не прав. Человеколюбием здесь и не пахнет. Представь себе, что домработница или ее сын приехали бы завтра в дом и увидели бы раненого или мертвого Осипова. Они первым делом вызвали бы «Скорую» и полицию. То есть место преступления осталось бы практически нетронутым. А что мы имеем после такого вот пожара, пусть и небольшого? Вода, грязь, столпотворение. Следы обуви по всему дому. Отпечатки пальцев в таком количестве, что выявить нужные будет очень проблематично даже в том случае, если преступник их там оставил. Так что он просто следы заметал. Отсюда вывод: мы имеем дело с профессионалом или с очень неглупым человеком, который все хорошо просчитал.

— Но как он попал на территорию? — спросил Крячко.

— Будем разбираться. Вот завтра прямо с утра и начнем. Я пойду со своим планом к Орлову, чтобы он в курсе был. А ты пока предупреди нашу экспертно-криминалистическую бригаду, чтобы в семь часов были готовы к выезду на место преступления, позвони районникам, чтобы никуда не разбегались, а всем дружным коллективом дождались нас, и выясни в районной больнице, как там Осипов. Чем черт не шутит? Вдруг с ним уже поговорить можно? Посмотри, что есть в Интернете на Осипова. Как все выяснишь, присоединяйся к нам.

Рабочий день уже закончился. Почти все сотрудники управления разошлись по домам. Гуров и Орлов могли говорить без помех. Теперь никто из подчиненных генерала не пришел бы к нему с каким-нибудь срочным вопросом.

Да и торопиться сыщикам было некуда. Семья Орлова отправилась на дачу вместе с женой Крячко. Гурова тоже ждал одинокий вечер. Его жена, артистка Мария Строева, уехала на съемки.

В былые времена такие посиделки не обходились без горячительного. Но друзья изменились. Здоровье уже не то, да и за рулем все, кроме Петра, имевшего служебную машину. Так что теперь разговор шел под чаек.

— Что я могу сказать, — произнес Орлов, посмотрев план. — Ты все предусмотрел, а от вводных никто не застрахован.

— Петр, а что представляет собой Щербаков? Ты же должен неплохо его знать, — спросил Лев Иванович.

— Мужик сильный, умный, крутой. Он в своей области такой порядок навел, что любо-дорого посмотреть. А тебе замечание: ты наблюдательность утратил! — Орлов усмехнулся: — Мог бы и обратить внимание, что все наши женщины теперь как фотомодели выглядят. И худеют активно, и без макияжа на работу не приходят.

— Ходок? — удивился Гуров.

— Вдовец, — поправил его Орлов. — В Москву со своей дочерью-студенткой приехал.

— А какой у него может быть личный интерес в этом деле? Он у нас всего полгода, связями еще обрасти не успел. Вряд ли к нему кто-то со стороны мог обратиться с такой щекотливой проблемой.

— Почему щекотливой? — удивился Петр.

— Потому что психолог-нарколог — специальность особая, это тебе не терапевт или кардиолог. К нему с серьезными проблемами обращаются, и редко кто согласится их афишировать. А тут Щербаков мигом узнал, что на Осипова нападение было, и подключился.

— Ты опять торопишься с выводами, — укоризненно сказал Орлов. — Не вздумай этими мыслями с кем-нибудь делиться. Дойдет до Щербакова, он тебя живьем слопает и башмаки не выплюнет. Я же тебе сказал, что нрав у него крутой.

— Вот только пугать меня не надо, — огрызнулся Гуров. — И не таких видали.

— Таких, Лева, ты не видал, — выразительно сказал Петр. — Наше прежнее начальство по сравнению с ним — мальчики в коротких штанишках. Он срочную в Афгане в спецназе служил, а потом у него в Чечню три командировки было. Сына своего там потерял, не стал, как другие папаши, его от службы отмазывать или на теплое местечко устраивать. Вскоре жена Щербакова умерла — не перенесла гибели сына. Он остался с маленькой дочкой. У себя в области ни на угрозы, ни на деньги не поддавался, самых крутых сажал, да так, что ни один адвокат отмазать не мог. Если ты, по своему обыкновению, вздумаешь его задирать, то он тебя так быстро размажет, что и мяукнуть не успеешь.