Трехречье - [33]

— Что это?

— Не знаю… тут меж досок на мостках застряло. Блестит, но вроде не золото.

— Ладно, давай сюда, — Севон забрал гильзу, и тоже положил ее в ящик, после чего поднял ящик с мостков и сказал, — отнеси это в лодку, да аккуратно!

— Слушаюсь, — ответил боец.

— Брин, а кто там, у чистого озера живет?

— Тут много кто живет на берегу.

— Кто живет по близости от этого места?

— Сейчас, — Брин достал из деревянного тубуса рулон плотной бумаги, завернул и внимательно посмотрев ответил, — Кузнец Варас с дочерью и тут недалеко его сестра живет… Она из этих… ну кто суд прошел.

— Понятно, собирайтесь… я напишу письмо Старшему Хранителю, отвезете вместе с ящиком, одну лодку мне оставите, осмотрюсь еще тут денек — другой.

Глава 19

Разбудил меня толи горн, толи рог… звук доносился из-за городских стен. Я сел на топчане опустив ноги на прохладный пол.

— Это на площади трубят… народ приходит объявления и новости княжества послушать, на седьмой день всегда так, — сказал Тарин тоже проснувшись и усевшись на топчан, — так что у нас есть время спокойно позавтракать, большинство торговцев все равно пойдут на площадь.

Тарин подошел к двери, открыл ее и подобрал с пола в коридоре уже чистое корыто, и поставив его на лавку сказал:

— Иди, умоемся.

Не спеша оделись, я опять влез в сапоги на пару размеров больше, которые начал уже тихо ненавидеть, затянул пояс, закрепил на нем перевязь и накинул жилет — единственная деталь моего гардероба по размеру.

— Ну что, готов? — спросил Тарин критически посмотрев на меня.

— Да.

— Подожди… вот, лучше накинь, — покопавшись в своем бауле он бросил мне темно серого цвета плащ с капюшоном, из материала напоминающего тонкое шинельное сукно.

— Зачем?

— Не знаю Никитин, но если я вижу что одежда на тебе не твоя, то значит и кто-то другой может увидеть, вопросы всякие глупые задавать будет, а то как кто из стражи каменка рядом будет… а нам нужны неприятности?

— Нет.

— Тогда одевай.

Широкие рукава, почти до пят и нет никаких пуговиц или застежек, только на уровне ключиц толстый шнур с крючком с одной стороны и подобие люверса с другой.

— Мне теперь еще шляпу с вот такими полями, — изобразил я круг над головой, — маску и буду как Зорро.

— Зорро?

— Да потом как-нибудь расскажу, — улыбнулся я своей неудачной шутке, которую в этом мире никто не поймет.

— Вот, теперь пошли, все что надо взял?

— Да, — ответил я, пощупав карман на жилете, где лежал кошель.

В харчевне на первом этаже постоялого двора не было никого, было заметно, что пол только что вымыт а у стойки раздачи с мечтательным видом сидела девушка что вчера приносила воду.

— Здравствуй Кина, а где Лунген?

— На площадь пошел… вам подать завтрак?

— Да, будь добра.

— Садитесь, сейчас принесу, — ответила она и скрылась в дверном проеме кухни.

Две кружки густой сметаны и тарелка с чем-то хрустящим и сладким через минуту стояла на столе. Вкусно… мне очень понравилось, очень хотел спросить Тарина что это, но не стал.

Спустя полчаса мы уже входили на рынок.

— Надо в лавку к ювелиру сначала, — сказал я.

— Тебе надо продать эти камни дороже, или быстрее и без вопросов?

— Быстрее…

— Тогда пошли, тут не далеко.

Пройдя ряды, торговцев тканью и одеждой, мы свернули к небольшому каменному домику с кованными решетками на окошках, которые больше похожи на бойницы. У дверей на низкой лавке сидел здоровяк стриженный «под горшок» с увесистой дубинкой за поясом, который лишь проводил нас взглядом, когда мы вошли, толкнув тяжелую дверь из толстых досок. Свет внутрь проникал слабо, сырой и терпкий запах сразу ударил в нос.

— Почтенный Салс, ты еще жив? Не придавили тебя еще обманутые в темном проулке? — хохотнув, громко сказал Тарин.

— Большая Луна хоть и не одаряет меня своим благословенным светом, но шансов выжить у меня больше, чем у тебя, наемник Тарин, — выглянул из двери соседней комнаты плешивый старикан, улыбаясь показав гнилые зубы.

— Возможно, возможно, — кивнул Тарин.

— Снова пришел продать трофеи, о которых не обязательно кому-то знать?

— Не я, мой друг хочет продать.

— Тарин…

— Не бойся, он мой помощник… так что веди с ним торг как будто со мной.

— Ну… я не знаю, — замялся старик, протерев рукавом лысину, — что у тебя помощник?

— Вот, — я высыпал на стойку содержимое кошелька, выбрав монеты и ссыпав их обратно, оставив только камни.

Смахнув камни на медное блюдце, Салс подошел к окну и стал разглядывать их при свете.

— Редкие камни, — цокая языком, он катал каждый камень по блюдцу, — из самоцветных пещер в икербских землях…

— Сколько дашь за все? — спросил я.

— Полста золотых ноготков отсыплю, и сто серебряных…

— Маловато, — нагло ответил я, даже не представляя, сколько это вообще и в какой валюте.

Посмотрел на Тарина, но тот в ответ лишь пожал плечами улыбнувшись.

— Не могу больше деньгами дать, — сказал Салс, и показал рукой на деревянный стеллаж, — может, выберешь чего из утвари или оружия, да сторгуемся?

— И что у тебя есть, — напустил я на себя важности и серьезности.

— А вот посмотри… посуда медная, есть ножи… вот два меча, один хартской ковки… есть вот лук хороший, колчан и две связки стрел железными наконечниками… вдова охотника принесла на днях.