Требуются девушки для работы в Японию - [8]

Мое тело дрожало, руки тряслись. Я с удивлением посмотрела на пистолет, а затем на скрюченного Толика. Он съехал вниз и стал жалобно просить, чтобы я наложила на него тугую повязку и срочно отвезла к пацанам. Ехать к пацанам мне хотелось меньше всего, а уж тем более накладывать ему повязку. Я с детства боялась крови. Кроме того, я прекрасно понимала, что, как только Толик очухается, он закопает меня прямо живьем. Мне нужно его добить. Добить, и все, ведь тогда никто ничего не узнает. Машина стоит в какой-то темной подворотне, людей поблизости никого нет — другого случая не представится.

— Толик, извини, но мне придется тебя добить, — глухо произнесла я, не узнав собственный голос.

Он даже не успел поднять голову, услышав мои слова. Наверное, в тот момент я мало что соображала. Ткнув пистолетом ему в затылок, я несколько раз нажала на курок. Получилось довольно громко.

— Это тебе за все! За Японию! За кабаре! За принуждение к проституции! — кричала я в истерике сотрясая мертвое тело. — Я не хотела! Бог видел, я не хотела этого делать!

Неожиданно рядом со мной притормозила ярко-красная «Хонда». Из машины вышел упитанный мордоворот и, с любопытством заглянул в окно. Посмотрев на меня и на мертвого Толика, он тихо присвистнул и произнес:

— Подружка, у тебя, кажется, проблемы. Потеряв дар речи, я с ужасом уставилась на свое забрызганное кровью платье. Только теперь до меня дошло, что я натворила. Ни документов, ни визы — да еще этот труп… Пожалуй, потянет на смертную казнь. Тем более что в Японии очень суровые законы.

— Эй, ты в порядке? — перебил мои мысли подъехавший амбал.

— Спасибо, все нормально, — с трудом выдавила я из себя.

— Я бы этого не сказал. Выбирайся из машины и садись ко мне. Каждые пятнадцать минут этот квадрат объезжает полиция. Ты вся в крови, у тебя могут быть неприятности.

Я подняла голову и внимательно посмотрела на мордоворота. Если бы у него были поменьше габариты, то я бы назвала его симпатичным. На нем была объемная майка и шелковые шорты.

— Ты кто? — спросила я безжизненным голосом.

— Тебя интересует мое имя? Мне кажется, что сейчас не самое подходящее время для знакомства. Да отлепись ты от этого трупа! Я же тебе сказал: в любую минуту здесь может проехать полиция.

— С чего ты взял, что я могу тебе доверять?

— Мне кажется, что у тебя нет выбора. В принципе мне без разницы. Я могу сесть и уехать, выкручивайся сама.

— Не уезжай, — опомнилась я и вышла из машины.

Мордоворот в шортах сел на мое место и принялся выворачивать карманы покойника.

— Что ты делаешь?!

— Смотрю, чем здесь можно поживиться, — ответил мой новый знакомый, снимая с Толика золотую толстую цепь и пересчитывая пухлую стопку баксов.

— Но ведь это мародерство! Это подло — снимать с трупа золото и забирать деньги!

— Может быть. А что, убивать ни в чем не повинного парня не низко?!

Мой новый знакомый поднял пистолет, из которого я пришлепнула Толика, и небрежно сунул в карман.

— Я бы никогда не убила ни в чем не повинного человека. Он виноват, и очень сильно.

— Это твои проблемы. Я не хочу в них встревать. Садись в мою машину. Я могу тебя подвезти.

Я села в «Хонду», и мы выехали из арки.

— Ты откуда взялся? — поинтересовалась я.

— Проезжал мимо и услышал выстрелы. Громко стреляешь, непрофессионально.

— А я профессионально и не умею. Значит, ты подъехал на выстрел?

— Получается так.

— Это что, твое хобби — появляться там, где стреляют.

— Может быть.

— А почему?

— Потому что можно чем-нибудь поживиться и помочь таким барышням, как ты.

Твоему дружку-покойничку теперь без разницы, есть ли на нем цепь или нет, есть ли в его бумажнике баксы или нет.

— Тоже верно.

— Где тебя высадить?

— Сама не знаю. Я работаю в кабаре, но очень плохо знаю город. Вернее, совсем не знаю.

— Тогда хотя бы скажи, что находится рядом с твоим кабаре. Здесь кабаре в каждом квартале. Нужны опознавательные знаки.

— Неподалеку стоит телефон-автомат, и еще там очень светло от горящей рекламы.

Мордоворот усмехнулся и произнес:

— Тут все Токио светится в рекламах, а телефонов-автоматов как собак нерезаных. Придется покружить по городу, а ты давай смотри в окно, может, узнаешь свое кабаре.

Я взглянула на свое платье и чуть слышно сказала:

— Мне в таком виде нельзя. У меня все платье в крови.

Мордоворот покачал головой:

— Сейчас исправим. Придется остановиться у какого-нибудь магазина.

— Но уже ночь, — удивилась я.

— В Токио почти все магазины ночные, — успокоил он меня.

Вскоре мы остановились у небольшого магазинчика.

— Послушай, у тебя какой размерчик? — спросил меня мой новый знакомый.

— Сорок четыре — сорок шесть.

— Так сорок четыре или сорок шесть?

— Подойдет и то и другое.

— Что ж, тогда сиди в машине и носа никуда не высовывай.

Мордоворот хлопнул дверью и зашел в магазин. Я откинулась на спинку сиденья и смахнула слезу. Перед глазами стоял окровавленный труп Толика. Господи, неужели я смогла это сделать? Никогда раньше я никого не убивала. Думать о последствиях даже не хочется. Наверное, меня теперь будут мучить угрызения совести всю оставшуюся жизнь. Но почему это произошло именно со мной?

Подняв глаза, я увидела своего спасителя с небольшим пакетом. Сев в машину, он протянул мне пакет и улыбнулся. Я достала симпатичное платье на тоненьких бретельках, напоминающее сарафан.