Требуй невозможного - [39]

После ужина Ксавьер настоял на том, чтобы посадить Джину в такси. А потом рука об руку вернулся с Аллегрой в ее квартиру. Она с удовольствием раздела его, а он занялся с ней любовью — очень медленно и нежно.

— Я люблю тебя, — тихо сказал Ксавьер. — Никогда не думал, что можно так кого-то любить.

— Я тоже тебя люблю. — Аллегра погладила его по лицу. — И я знала, что ты получишь золотую медаль. Я же говорила тебе, какое у тебя хорошее вино. Твой отец тобой бы гордился.

— А Гарри гордился бы тобой. Ты так ловко привлекла всеобщее внимание к нашему винограднику. — Он помолчал. — А мы поженимся только после того, как наш новый дом будет готов?

— Нет. Мы можем жить в доме Гарри.

— Как скажешь, ma belle. — Он поцеловал ее. — Если бы это зависело от меня, я бы на тебе завтра женился. Но я тут подумал, хорошо бы обвенчаться в церкви в деревне.

— Отличная идея.

На следующее утро Ксавьер принес Аллегре кофе и тосты в постель, а потом забронировал билеты на самолет и номер в гостинице.

— Мы сегодня остаемся на ночь в Париже? — спросила она.

— Да. Знаю, сейчас не Рождество, но я всегда собирался сделать тебе предложение в Париже. Я куплю тебе платье, чтобы тебе не нужно было собирать вещи. В отеле обо всем позаботятся.

Когда такси остановилось у отеля в Париже и они поднялись в номер, Аллегра глазам своим не поверила. Она никак не ожидала увидеть круглую итальянскую мраморную ванну с видом на Монмартр, огромную кровать с золотистым шелковым пологом, гостиную со стеклянной стеной со сногсшибательным видом на Сену и террасу на крыше с видом на город.

— Ксав, это изумительно, — выдохнула Аллегра.

— Как и ты. — Он поцеловал ее. — Идем. Нам нужно пройтись по магазинам.

На Елисейских Полях они купили шелковое нижнее белье и самое красивое платье и туфли, которые Аллегра видела за всю свою жизнь, темно-синего цвета.

Наконец Ксав отвел ее в магазин эксклюзивных ювелирных изделий на Вандомской площади.

— Ксав, это уже чересчур, — начала Аллегра. Он легонько прижал указательный палец к ее губам:

— Перестань волноваться. Все нормально. Я хочу, чтобы ты выбрала то, что тебе понравится.

Она примерила несколько колец, но больше всего по сердцу ей пришелся обычный платиновый ободок с бриллиантом. К тому же это кольцо идеально подходило ей по размеру.

— Это судьба, — просто сказал Ксавьер и купил его.

Остаток дня до вечера она бродили по Парижу, залитому солнечным светом, наслаждаясь видом на Сену. А потом Ксавьер предложил вернуться обратно в отель и переодеться.

Аллегра уже догадалась, что он собирается подарить ей кольцо сегодня. Но вот где он это сделает? На вершине Эйфелевой башни? На Монмартре, в самой любимой его части города? Под Триумфальной аркой?

— Сначала, — сказал Ксавьер, — я хочу кое-чем с тобой поделиться.

Он налил воду в ванну, добавил в нее ярко-желтую жидкость с ароматом меда, потом медленно раздел Аллегру, покрыв поцелуями каждый дюйм ее кожи. А потом взял ее на руки и шагнул в ванну.

Вид перед ними открывался просто восхитительный — белая базилика Сакре-Кёр на фоне неба глубокого синего цвета.

— Ксав, это… — Аллегра покачала головой, не в силах подобрать слов.

— Это мы с тобой, — тихо сказал Ксавьер. — Я хотел немного тебя побаловать.

Он наклонился и коснулся губами ее губ, а рукой скользнул вниз по ее спине. Аллегра обвила его руками и страстно ответила на его поцелуй. Не успела она и глазом моргнуть, как он подвинулся, и она оказалась сидящей на нем верхом.

Он поцеловал ее ключицу, потом прошептал:

— Мм, подожди, мне нужно взять презерватив.

— Нет, не нужно. Я больше не хочу, чтобы между нами были какие-то преграды. Я хочу всего тебя, Ксав.

— Dieu, как же я люблю тебя, Аллегра Бошам, — сказал он и впился поцелуем ей в губы.

Она слегка приподнялась, обхватила рукой его плоть, а потом опустилась на него.

— О да, — с наслаждением выдохнул Ксавьер. — Ты хоть знаешь, как приятно ощущать тебя вот так?

— Примерно так же, как тебя. — Видя страсть в его горящих глазах, она теперь верила, что он любит ее так же, как она любит его.

Она начала двигаться, и он обхватил руками ее ягодицы, поддерживая ее, пока она поднималась и опускалась. Она обнимала его за шею, он не отрывал губ от ее рта, и напряжение внутри нее все нарастало и нарастало, пока наконец она не достигла разрядки. Она почувствовала, как он прижался к ней всем телом, и знала, что он тоже на самой вершине блаженства.

— Ты потрясающая. И я люблю тебя так, что это невозможно выразить словами, — сказал он.

— Когда я впервые тебя увидела, мне было восемь, и я решила, что в будущем выйду за тебя замуж. Я любила тебя долгие годы. Даже тогда, когда говорила себе, что не люблю. И я буду любить тебя всю оставшуюся жизнь, и даже дольше.

— Рад это слышать, — сказал Ксавьер, крепко ее к себе прижимая, и легонько ее поцеловал. — Я тебя оставлю, ma belle. Все твои вещи у тебя в комнате на туалетном столике. Зайди за мной, когда будешь готова.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказал он, когда она наконец-то вышла к нему.

— Ты тоже. — В темном костюме, белой рубашке и шелковом галстуке он был вылитый великосветский парижанин. Но она знала и другую его сторону, виноградаря, который не особо следил за внешним видом и мог заняться с ней любовью на лугу в окружении полевых цветов. Обе эти стороны его натуры заставляли ее сердце биться чаще.