Требуется привлекательная брюнетка - [4]

Мейсон рассмеялся.

— Она выглядит решительной особой?

— Даже очень. Она похожа на человека, готового на все.

— По какому же делу она хочет меня видеть? Она что-нибудь сообщила?

— Конечно. Она сразу же стала говорить, как только вошла. Она опекунша или названная тетка двух девушек, и слышала, что они говорили о вас, или одна из них что-то сказала о вас. Эта женщина заявила, что вы знаете все об ее деле, только что ее саму вы никогда не видели.

— Ты записала, как ее зовут?

— Да, конечно, ее зовут Адела Винтерс.

Мейсон покачал головой:

— Мне это ничего не говорит.

— Минутку, шеф! — воскликнула Делла Стрит. — Адела Винтерс! Эта та опекунша. Помнишь брюнеток на перекрестках улицы Адамс?

— Теперь припоминаю, — ответил Мейсон. — Мужчина, ищущий брюнетку, велел им ждать, по одной, на каждом углу. Да, конечно, я должен поговорить с этой женщиной.

Герти исчезла, а через минуту Адела Винтерс, женщина невысокого роста, с хитрым и настороженным выражением лица, зашла в кабинет адвоката.

— Добрый день, — сказал Мейсон.

Посетительница окинула его подозрительным взглядом.

— Смотрите-ка! Вы адвокат, у вас даже собственный офис, в котором вы принимаете клиентов, правда?

— Правда, — улыбнулся Мейсон.

— Тогда скажите что-нибудь той девушке в приемной. Что она себе думает? Заявила, что вы не принимаете посетителей, которые не договариваются с вами заранее. Тогда я спросила, как люди с вами договариваются, если вы вообще не хотите их видеть? Это на нее, наконец, подействовало. Теперь я хочу, чтобы вы меня выслушали, и еще я хочу сказать, чтобы вы не присылали мне за это счет, потому что у меня нет денег для оплаты адвокатов. Я хотела сказать вам это в самом начале, чтобы все было ясно. Кто эта женщина?

— Это моя секретарша мисс Делла Стрит.

— Ей можно доверять?

— Несомненно.

— Ну, буду надеяться. И еще: то, что я здесь, останется тайной, хорошо?

— Почему вы думаете, что из этого нужно делать тайну?

— Вы поймете, когда я вам все расскажу.

— Садитесь же, — попросил Мейсон. — Не часто у нас бывают клиенты, так откровенно ставящие финансовые вопросы. Хотя я не сомневаюсь, что многие бы хотели сказать то же, что и вы.

— Я всегда считала, что нет ничего плохого в том, чтобы прямо сказать то, что думаешь. Взаимопонимание в самом начале может сэкономить массу времени и избежать много хлопот. Это вы подвезли Кору Фельтон в тот день, когда Ева Мартелл получила работу?

Мейсон кивнул головой.

— Кора рассказала мне об этом. К тому же, я часто видела ваше имя в газетах. Мне кажется, что вы твердо стоите на ногах, молодой человек.

— Благодарю вас.

— Я не пришла бы к вам, если бы так не думала.

Мейсон молча склонил голову.

— Так вот, работа, которую мы с Евой получили, — самое странное занятие из всех возможных, а, Бог свидетель, я видела в своей жизни много странных вещей. Я была домашней сиделкой в течение… ну, многих лет. Ухаживала за самыми разными людьми, включая невропатов и сумасшедших.

— Эта работа имеет что-либо общее с работой сиделки?

— Дорогой мой, — ответила посетительница, — я прямо скажу, потому что не хочу никаких недоразумений. Эта работа связана с убийством.

— Кто-нибудь должен быть убит? — спросил Мейсон.

— Кого-то уже убили.

— Кого?

— Женщину. Некую Хелен Ридли.

— Кто ее убил?

— Господи, откуда мне знать? Как вы думаете, зачем я к вам пришла?

— Именно об этом я и собираюсь узнать.

— Я пришла к вам потому, что вы адвокат, и адвокат способный. А Ева Мартелл и Кора Фельтон мне близки как собственные дочери. Между нами нет родства, но я ухаживала за их матерями, когда девочки были еще совсем маленькими. И с этого времени, собственно, не спускаю с них глаз.

— Если я правильно понял, то Ева Мартелл была приглашена на работу? — вставил Мейсон.

— Вот именно.

— Может быть, вы расскажете мне точнее, как это произошло?

— Они обе ушли, чтобы попытаться устроиться на эту работу. Я сказала им, что мне это кажется подозрительным, но добавила, что если они возьмут меня опекуншей, то могут не беспокоиться, потому что я согласна. Если какому-то типу кажется, что он найдет таким образом красивую куклу и будет платить опекунше двадцать баксов за то, чтобы она прикрывала глаза, то он нарвется на неприятную неожиданность.

— Так что произошло?

— Ну, — продолжала она, — я ждала в их квартире, пока девушки не вернутся. Откровенно говоря, я не предполагала, что какая-нибудь из них получит работу, мне казалось, что ни о какой работе там и речи нет. Но сидела и ждала. Вернулась Ева, очень возбужденная, с ней был какой-то мужчина. Сказал, что он не Хайнс, а его представитель, что Ева получила работу и должна приступить к новым обязанностям сразу же. Я уже говорила, что Ева была очень возбуждена. Трудно было этому удивляться, потому что мы получили бы значительную сумму денег, если бы нам обоим заплатили по договоренности, и если бы мы были на полном содержании. Все это выглядело заманчиво, поэтому мы пошли.

— Мы с Корой пришли в квартиру сразу же после вашего ухода, — сказал Мейсон. — Как я понимаю, у вас было мало времени на сборы?

— Никаких сборов не было, и это сразу меня насторожило. Он позволил нам взять только самые необходимые вещи, которые можно положить в обычную, не возбуждающую никаких подозрений, сумку.