Трава пахнет солнцем - [2]

Вот вам и пожалуйста — опять ссора. А то и драка.

Папа у Владика музыкант, и сам он учится играть на скрипке. У него абсолютный слух и пальцы гнутся во все стороны.

А у Жорки отца нет, у него отчим Демьяныч, моторист-водитель спасательного катера. И пальцы у Жорки гнутся только в одну сторону. Они у него сожжены кислотой и припоем. Жорка собирает такой маленький радиопередатчик, чтобы можно было на уроках подсказывать.

Только пока не очень получается. То ли схема неверная, то ли Жорка что-то напутал — еще неясно.

Но он разберется. Как учиться начнут, так и разберется. Чего сейчас разбираться — уроков-то отвечать не надо: каникулы.

Рыцари и принцесса

Есть на Каменном острове у друзей одно местечко, недалеко от оранжереи. На берегу тихого, даже не просто тихого, а какого-то затаенно-притихшего канальчика стоит дом, похожий на замок.

Дом этот с острой черепичной крышей и узкими окнами-бойницами.

Сложен из грубого необработанного камня и тоже такой — притаившийся.

А напротив, на другом берегу канала, в непролазных кустах сирени солнечная полянка-лысинка. На полянке скамейка.

Вот это и есть любимое место Жорки и Владика.

В этот раз скамейка была рыцарским конем, даже двумя, — на одном ведь далеко не ускачешь, а дом — мрачной крепостью, откуда сыпались стрелы и дротики.

Но Жорке и Владику было наплевать на стрелы и дротики — ведь на них блестящие кольчуги и панцири. Стрелы отскакивала от них и дрожа оперением втыкались в землю.

В замке уродливый старый и лысый колдун держал в плену тоненькую принцессу.

Она глядела из маленького окошка на двух рыцарей, прижимала ко рту кулачки и боялась за друзей и восхищалась ими.

А косточки на ее кулачках были совсем белые от страха и напряжения.

Рыцарь Жорка и рыцарь Владик загорелые и сильные ребята. Они похожи на парней из лодки-восьмерки общества «Спартак». Улыбнутся — зубы так и сияют. А плечи — во! Косая сажень. И латы зеркальные, как никелированный чайник.

Вот принцесса показалась на балконе.

— Прыгай, — крикнул ей Владик, — прыгай! Мы тебя поймаем и спасем.

Но принцесса мялась и ежилась.

— Эх ты, трусиха, липовая принцесса! Таких принцесс не бывает! — заорал Жорка.

Принцесса показала ему язык и, дернув жидкими косичками, скрылась, а вместо нее на балконе появился в полосатой пижаме ее лысый папочка.

— Вы что ж это тут хулиганничаете? — сдобным голосом спросил он.

Рыцари гордо и презрительно окинули его взглядом и с достоинством удалились.

Гребная база «Спартак»

После такой обидной, неудачной попытки спасти принцессу, эту кривляку и папенькину дочку, Жорка и Владик долго не приходили на свое любимое место. Всякая охота пропала.

Последнее время они околачивались на гребной базе «Спартака». Помогали выносить байдарки, вертелись там у всех под ногами.

Они с завистью глядели на рослых парней, несущихся в академических лодках, и взахлеб мечтали о том времени, когда сами сядут в такую лодку. Это им твердо обещал сам Олег Баранов, тренер.

Он им даже разрешил грести на тренировочном бону.

Это такой деревянный пирс с веслами и настоящими сиденьями на колесиках. Одно только плохо: гребешь-гребешь, а все на одном месте.

Но если закрыть глаза… если плотно-плотно закрыть глаза… о, тогда запросто можно представить, что летишь стрелой к финишу.

Жорка со свистом выталкивает сквозь сжатые зубы горячий воздух. Глаза у него закрыты, голова низко опущена — подбородок упирается в грудь.

Он равномерно, как машина, работает гибкими ясеневыми веслами.

Длинные гребки рвут воду, мощно толкают вперед легкую лодку.

Упругий ветер облепляет плечи тельняшкой, водит прохладным пальцем по ложбинке на шее.

Гребок, еще гребок!

«Еще немножко… Еще секундочку… Сейчас я вам покажу… Сейчас, — шепчет он, оттягивая сладкий и неизбежный миг победы, — пора!»

Р-раз! Р-раз! Весла пенят, буравят воду с неслыханной силой и частотой. Спурт! Последний финишный рывок. Трещат от напряжения плечи, горячий пот течет по окаменевшей шее.

А-а-ах! Протяжно взрываются, плещутся криком берега.

Позади полосатые буйки — створ финиша. Первый!

Жорка старается не улыбаться, хоть счастье распирает его. Кажется, оттолкнись он сейчас ногой — и полетит в синее небо, к солнцу, как воздушный шарик — легкий и звонкий.

Но он сдерживается. Он — чемпион. Он суровый, мужественный победитель.

Жорка с достоинством поворачивается к Владику.

А Владька сидит, с блаженной улыбкой закрыв глаза.

Вот он медленно поднял руки, потряс сжатыми ладонями и раскланялся направо и налево.

Владька в это мгновение далеко, он идет по белому бесконечному помосту, и на шее у него большая сияющая медаль.

А вокруг народищу! Тьма. И все кричат. И хлопают в ладоши. Он раскланивается и ослепительно улыбается. Как в кино.

Привет! Привет! — поднимает он над головой руки, утомленный славой и всеобщим восхищением.

— Ты чего это? С ума сошел? — говорит Жорка.

— А? — Владька очнулся, увидел удивленное Жоркино лицо и сизую рябь на воде и щелястый неуклюжий бон.

— Ты чего руки поднимаешь?

— Руки? Да так… от весел, понимаешь, затекли.

— А улыбаешься чего?

— Чего, чего? Что уж, мне улыбнуться нельзя?

— Да я так. Пожалуйста, улыбайся сколько хочешь, — сказал Жорка и подозрительно поглядел на друга.