Трасса Ноль - [23]
Яна взорвалась мгновенно. Она зло дернула Сида за рукав и прошипела ему в лицо:
– Заткнись уже! Ненавижу, придурок!
Сид удивленно обернулся к девушке. Его поразило ее перекошенное от злости лицо. Растерявшись, он протянул:
– О’кей, бэби. Остынь…
Несколько минут они молча шагали под дождем. Сид чувствовал, как на смену облегчению подступают глухое раздражение и обида.
Наконец он негромко заметил:
– Ну и кинула бы меня, раз придурок.
Яна так и взвилась:
– В следующий раз обязательно кину! Больно надо с тобой связываться…
Сид стиснул зубы.
«Что-то я сомневаюсь, что ты подпишешься на следующий раз, бэби…»
Внутри закипела и поднялась жаркой волной бессильная злость пополам с обреченностью.
Заговорив, он сам удивился своему неровному срывающемуся голосу:
– Да, и правда! Зачем тебе я?! У тебя же есть твое раздутое эго, брендовые шмотки, уютная мажорская жизнь под крылышком у родителей. Чуть не забыл: еще и билет в Штаты!
Сида несло, но он уже не мог остановиться:
– Знаешь, что? Тебя никто не просил мне помогать. Валила бы к своей мамочке! Думаешь, я заплачу?
Яна застыла как вкопанная. Тяжело дыша, она прижала руки к груди и с минуту молчала.
Сид успел пожалеть о своих словах.
«Дурак! Она для тебя так старалась…»
Яна между тем заговорила негромко и сбивчиво:
– Сид, я вообще не из Питера. Я в общаге живу. У меня денег – три тысячи на карточке, а билет работодатель купил. Эта работа – мой шанс вырваться отсюда! Мне нужно было успеть, понимаешь ты?!
Она говорила, все больше распаляясь. Из глаз неудержимо побежали злые слезы, потерянный взгляд буквально прожигал насквозь.
Сид стоял как оплеванный.
– Яныч, – он бестолково потоптался на месте, – ну ты чего? Не плачь, я ж не знал.
– Да, не знал! – выкрикнула ему в лицо Яна. – Потому что не спрашивал ни разу, наверное?
«Какой же я идиот! И правда, хоть бы раз поговорил с ней по душам! А теперь уже поздно, наверное. Ни разу не видел, как она плачет».
Неловко обняв Яну, Сид прижал ее к себе и ощутил под ладонью острые девичьи лопатки. Зашептал ей в макушку:
– Ну прости дурака! Я не со зла, я не хотел обидеть…
Яна неудержимо рыдала. Ползли секунды. Сид почувствовал, как промокла на груди его толстовка.
– Все хорошо будет, слышишь? Успеем мы на твой рейс. Лады?
Яна хлюпнула носом и едва слышно пробормотала:
– Лады.
– А с ногой что, идти-то сможешь?
Дернув плечом, Яна едва ощутимо кивнула:
– Порядок. Слегка потянула.
Сид заговорил преувеличенно бодрым голосом:
– Вот и славно, что порядок. Давай-ка, выше нос!
Вытащив из кармана помятую бандану, он легонько встряхнул девушку:
– На-ка, высморкайся лучше.
Но Яна продолжала стоять, пряча лицо у него на груди.
Покрепче прижав ее к себе, Сид повторил:
– Мы все успеем, Янка. Я тебе обещаю!
20:17, ст. метро Купчино
Двое вылезли из чумазого УАЗа «Патриот». Под вечер выглянуло солнце, умытый дождем Питер блестел как игрушка.
Сид поправил на плече рюкзак, отошел к остановке и закурил. Яна стояла рядом, возя кедом по луже с радужным бензиновым пятном.
Молчание затягивалось. Кругом суетились люди, мимо проезжали забитые маршрутки.
– Блин, ну кто знал, – наконец выдавил Сид. – Не рассчитали.
Яна не поднимала глаз от лужи.
– Да кому он нужен, этот Ки-Уэст? Ну Яныч! Вон, посмотри по сторонам. Как по мне, так и тут неплохо!
– Все прикалываешься? Ну-ну, – Яна наконец подняла голову, но смотрела куда-то вдаль, на бликующие окна девятиэтажек.
Голос ее звучал тускло, совсем безжизненно. Усталый голос.
Сид понуро переступил с ноги на ногу, потер бровь нервным движением.
– Прости, пожалуйста.
– Ага, о чем речь. Забыли.
Протянув руку, Яна забрала у Сида сигарету. Затянулась, но тут же закашлялась. В конце концов буднично бросила:
– Ну бывай. Спасибо за праздник.
Сид молчал, хмурясь и стараясь не смотреть на Яну.
Запустив сигаретой в ближайшую урну, она помедлила секунду, затем молча развернулась и пошла к метро.
Сид смотрел ей в спину. Вид у нее был как у побитой собаки.
Садилось солнце. Кругом шумел город.
Неделю спустя
Яна сидела на широком облупившемся подоконнике и смотрела на небо. В комнате за спиной было сыро, грязно и бесприютно. Соседка давно уехала домой на лето, да и вообще, общага почти целиком опустела.
Всего десять дней назад Яна тоже упаковала все свои пожитки в безликий картонный ящик, запечатала его скотчем и отвезла к подруге. Сдала комендантше постельное белье, подписала лист на выселение. Возвращаться сюда она точно не намеревалась.
«Никогда не говори „гоп“, не перепрыгнув».
Она невесело усмехнулась. Счастье, что удалось разжалобить бездушных теток в деканате. И что ее комнату еще никто не занял!
Впрочем, на неделе все равно надо съезжать, скоро общежитие закроется на ремонт. Честно говоря, давно пора.
За окном приветливо качал ветками клен, сквозь листву пробивалось солнце, бросая узорчатые тени на подоконник. Яна зажмурилась, ловя игру света на лице.
Думать было не о чем, говорить – не с кем.
«Дура ты. Спустила свою жизнь в унитаз, иначе не скажешь!»
Странно, но она даже не жалела ни о чем. Просто все стало безразлично и скучно. Может, позже придут отчаяние и злость на себя. Пока внутри было пусто.
Данная книга представляет собой сборник рассуждений на различные жизненные темы. В ней через слова (стихи и прозу) выражены чувства, глубокие переживания и эмоции. Это дневник души, в котором описано всё, что обычно скрыто от посторонних. Книга будет интересна людям, которые хотят увидеть реальную жизнь и мысли простого человека. Дочитав «Записки» до конца, каждый сделает свои выводы, каждый поймёт её по-своему, сможет сам прочувствовать один значительный отрезок жизни лирического героя.
В сборник «Долгая память» вошли повести и рассказы Елены Зелинской, написанные в разное время, в разном стиле – здесь и заметки паломника, и художественная проза, и гастрономический туризм. Что их объединяет? Честная позиция автора, который называет все своими именами, журналистские подробности и легкая ирония. Придуманные и непридуманные истории часто говорят об одном – о том, что в основе жизни – христианские ценности.
«Так как я был непосредственным участником произошедших событий, долг перед умершим другом заставляет меня взяться за написание этих строк… В самом конце прошлого года от кровоизлияния в мозг скончался Александр Евгеньевич Долматов — самый гениальный писатель нашего времени, человек странной и парадоксальной творческой судьбы…».
Автор ничего не придумывает, он описывает ту реальность, которая окружает каждого из нас. Его взгляд по-журналистски пристален, но это прозаические произведения. Есть характеры, есть судьбы, есть явления. Сквозная тема настоящего сборника рассказов – поиск смысла человеческого существования в современном мире, беспокойство и тревога за происходящее в душе.
Устои строгого воспитания главной героини легко рушатся перед целеустремленным обаянием многоопытного морского офицера… Нечаянные лесбийские утехи, проблемы, порожденные необузданной страстью мужа и встречи с бывшим однокурсником – записным ловеласом, пробуждают потаенную эротическую сущность Ирины. Сущность эта, то возвышая, то роняя, непростыми путями ведет ее к жизненному успеху. Но слом «советской эпохи» и, захлестнувший страну криминал, диктуют свои, уже совсем другие условия выживания, которые во всей полноте раскрывают реальную неоднозначность героев романа.
Как зародилось и обрело силу, наука техникой, тактикой и стратегии на войне?Книга Квон-Кхим-Го, захватывает корень возникновения и смысл единой тщетной борьбы Хо-с-рек!Сценарий переполнен закономерностью жизни королей, их воли и влияния, причины раздора борьбы добра и зла.Чуткая любовь к родине, уважение к простым людям, отвага и бесстрашие, верная взаимная любовь, дают большее – жить для людей.Боевое искусство Хо-с-рек, находит последователей с чистыми помыслами, жизнью бесстрашия, не отворачиваясь от причин.Сценарий не подтверждён, но похожи мотивы.Ничего не бывает просто так, огонёк непрестанно зовёт.Нет ничего выше доблести, множить добро.
Говорят, что любовь исцеляет, но Алиса не смогла спасти Якоба от самого себя. Три года прошли в тишине, пока его призрак не вернулся к Алисе на концерте рок-певца Люка Янсена. Готический бал-маскарад обернулся настоящей пляской смерти: усопшие вдруг зашептали из зеркал, а фрески на стенах церквей ожили, чтобы сыграть шахматную партию, на кону которой людские жизни. Падение по кроличьей норе началось, только почему же Страну чудес населяют одни мертвые?
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.