Транзитом до Скорпиона - [27]

Вавы — это крупные восьминогие звери, рогатые, хохлатые, с диковатым норовом. Лохматая шерсть отливает красно-коричневым цветом в лучах солнц Антареса. О выносливости вавов ходили легенды. День за днем, во время долгой непрерывной погони, их сердца исправно качают кровь, пока животное не рухнет замертво, все еще порываясь мчаться дальше. Они несли в бой главные боевые силы кланнеров, нанося удар массой и силой. Зорки отличались большей легкостью и быстротой бега, но не обладали внушающей трепет выносливостью вавов.

Через пять лет возникла необходимость покорить клан Лонгуэльм. Опять же это принесло минимальную радость. Хэп Лодер, ставший моей правой рукой, заметил, что я мог бы, если пожелаю, сплотить всех кланнеров Великих равнин в единую могучую боевую силу.

— Зачем, Хэп? — спросил я.

— Подумай о славе! — Лицо Лодера отразило увиденные радужные перспективы. — Перед такой мощью ничто не устоит. И ты можешь добиться этого, Дрей.

— А если добьюсь, с кем мы будем драться?

Лицо у него вытянулось.

— Об этом я не подумал.

— Наверно, — сказал я ему. — Именно потому, что тогда не с кем будет драться, это, возможно, и предстоит сделать.

Он действительно не понял меня.

За пять лет у меня набралось немалое по любым меркам богатство. Мне принадлежали тысячи зорков и вавов и десятки тысяч чункр. Я распоряжался правами жизни и смерти двадцати тысяч бойцов и в три раза большего количества женщин и детей. На моих повозках имелись сундуки с драгоценностями, редкими пандахемскими шелками, пряностями из Аскинарда, резной костью из джунглей Чема. Стоило щелкнуть пальцами — и ко мне примчалась бы дюжина самых прекрасных девушек, каких только можно сыскать, чтобы танцевать передо мной. Вино, еда, музыка, литература, добрая беседа и знания мудрецов — все было бы моим, только пожелай.

Но все это время я лишь существовал, ибо меня интересовала только Делия с Синих гор, а после нее — Афразоя, где вся роскошь, все изыски культуры были бы неизмеримо слаще на вкус.

Жизнь, однако, требовалось прожить.

Если я создал впечатление, что оби является всего лишь делом вызова и относительно бездумного размахивания оружием, то я оказался несправедлив к кланнерам. Все обстоит куда сложнее. От мудрецов, например, никто не ждал, что они со своей старческой прозорливостью будут постоянно вскакивать, махать мечом и стрелять из лука. Система выборов поддерживала равновесие, в конечном счете, это было выгодно клану. Вождь всегда являлся прекрасным бойцом, что весьма полезно, учитывая условия жизни на Великих равнинах Сегестеса.

Я знал, что могу рассчитывать на абсолютную и фанатичную верность всех до единого бойцов кланов Фельшраунг и Лонгуэльм. Я сделал своей задачей выпалывание личностей вроде покойного Ларта. Первый лейтенант королевского флота быстро научится управлять любыми людьми. Я испытывал извращенную гордость, что мои ребята служили мне, не нуждаясь в плетке, и мнил также, что они испытывают ко мне некоторую приязнь. Я не был бы человеком, если бы меня это не радовало.

Но это недостаточная замена тому, что я потерял.

Надо сказать, рабов кланнеры не держали. Так что не было никакой необходимости заниматься их освобождением — со всевозможными последующими слезами, смятением и трагедиями. Вторжение рабства на Великие равнины препятствовало бы преданности и приязни между человеком и человеком, между мужчиной и женщиной. Мы носились, как степной ветер, и, подобно ветру, появлялись тут и там, исчезая прежде, чем успевали заметить неуклюжие смертные. На Великих равнинах под семью лунами Крегена мистицизм приходит легко.

Большинство поединков оби проводилось верхом. То, что первые поединки я провел на ногах, обеспечило мне несомненное преимущество. Кланнер живет в седле. Когда юноша и девушка соединяются после брачной церемонии, которая проходит с одобрения старейшин, они едут дальше на своих скакунах, и это естественное продолжение известной им жизни. Я это понимал. Среди многих языков Крегена — а я достаточно скоро научился говорить не только по-крегенски, но и на наречии кланнеров — существует много различных названий для красного и зеленого солнц, и для каждой из семи лун и каждой из фаз. Если возникнет необходимость, я буду употреблять наиболее подходящие названия, поскольку названия и имена на Крегене очень важны важнее, чем на Земле. Благодаря названию и имени первобытный человек чувствует, что обладает внутренней природой названной вещи. Названия даются не просто так, и коль скоро они даны, значит, объекты пользуются уважением. Да, имена и названия очень важны, об этом не следует забывать.

Я не буду пока рассказывать о кланнерах Сегестеса и перейду к событиям одного дня ранней весны — крегенские времена года сменяются так же, как и наши, поэтому там есть время сева, время сбора урожая и время пиров. Но два солнца вызывают неизбежные элементарные отличия, постоянно, год за годом меняющиеся. В тот день я ехал во главе охотничьей партии. Воины скакали весело и беззаботно, ибо жизнь была хороша. Они говорили, что никогда не знали столь великого вождя, столь неистового зоркандера, чем Дрей Прескот.