Транзит - [39]

Барбара не возражала. Они уже очень давно не видели и следа золотых людей. Зевая, она направилась в палатку вслед за Авери.

Утром Авери и Барбаре хватило одного взгляда на Мэри, чтобы понять: что-то и в самом деле произошло. Она не выглядела сияющей, как это обычно бывает с женщинами в подобных случаях. Она казалась несколько удивленной, немного усталой и странно довольной.

Том тоже выглядел удивленным и каким-то гордым, что ли.

Барбара, с ее женской интуицией, очень скоро догадалась, что к чему. Авери знал это с самого начала.

Исподтишка наблюдая за Томом и Мэри, Авери внезапно ощутил острую зависть. Зависть и чувство вины.

Как это все смешно! Он покосился на Барбару и увидел, что она тоже испытывает зависть. Вдруг ему захотелось крепко сжать ее в объятиях. Но он не двинулся с места. Он сделал вид, будто ничего не замечает.

- Врачу, - пробормотал он, - исцелися сам.

17

Примерно через неделю после того, что Авери называл для себя Брачной Ночью Тома и Мэри, они снова встретились с золотыми людьми - на этот раз с женщиной. Задним числом эта встреча казалась ничего не решающей. Однако это было начало. Во всяком случае, она наглядно, как думал Авери, показала золотым людям, что обитатели Лагеря Два не хотят ни с кем воевать.

Однажды Том и Авери бродили по лесу в поисках некоего довольно редкого фрукта, который все они успели очень полюбить. Он представлял собой странную смесь кокоса и грейпфрута, отлично утолял жажду. «Молоко» имело отчетливый привкус грейпфрута, как, впрочем, и мягкая оболочка «ореха» - своего рода вкусная и сочная жевательная резинка. Даже скорлупки, и те шли в дело - они были твердые и вовсе не хрупкие. После сушки на солнце из них получались прекрасные миски, практически не пропускающие воду. Несколько таких мисок уже использовались в хозяйстве Лагеря Два.

Если фрукт был необычен, то что же сказать о дереве, на котором он произрастал? Это дерево стояло на опорах - дюжинах длинных крепких, белых корней, поднимавшихся довольно высоко над землей. На высоте примерно восьми футов они соединялись в короткий древесный ствол. Издали все это сооружение выглядело как огромная старомодная птичья клетка.

Ну и, разумеется, растущий на этом дереве фрукт стали называть птичьим. Пока что Том и Авери обнаружили всего полдюжины таких деревьев-клеток. И вот еще одна загадка: плоды с них исчезали куда быстрее, чем можно было бы ожидать. Том и Авери полагали, что некоторые звери тоже любят лакомиться птичьими плодами. Они даже обдумывали разные способы защиты «своего» урожая.

Но, как оказалось, это не звери (во всяком случае, не только звери) поедали аппетитные плоды. Как-то раз Том и Авери отправились к самому большому дереву-клетке, которое росло дальше от моря, нежели все остальные. Оно стояло не небольшой травянистой полянке, и так как ему не мешали другие деревья, его птичья клетка достигла поистине феноменальных размеров, но при этом была несколько более плоской, чем обычно.

Лазить на такие деревья было совсем не просто: корни, хоть и очень прочные, часто оказывались слишком тонкими и весьма скользкими. Порой нога соскальзывала и попадала между «прутьями» клетки. Тогда приходилось раздвигать «прутья» или, если это оказывалось невозможным, звать на помощь, или, если никого рядом не оказывалось, осторожно соскальзывать вниз в надежде, что у земли расстояние между корнями станет побольше и ногу можно будет вынуть без особого труда.

Как раз так и случилось с золотой женщиной. Она очутилась в западне. Ее нога попала между «прутьями» клетки, а когда она соскользнула на землю, то расстояние между корнями оказалось ничуть не больше чем наверху. В общем, ей не повезло.

Том и Авери обнаружили ее беспомощно сидящей на земле: в паре ярдов от нее - маленький - арбалет, рядом - самодельная корзинка и несколько вывалившихся из нее птичьих плодов. Заметили они ее, к счастью, издалека. Женщина тоже их увидела. Вообще-то, они увидели друг друга практически одновременно. Не раздумывая, женщина потянулась за арбалетом (довольно болезненная, судя по всему, процедура), схватила его, взвела и вложила короткую стрелу из лежавшего рядом колчана.

- Ложись! - крикнул Авери.

Еще немного - и было бы уже поздно. Они с Томом повалились в густую траву, и стрела просвистела у них над головой.

- Вот стерва кровожадная, - воскликнул Том. - Так же можно в кого-нибудь попасть!.. Какого черта она там делает?

- Да у нее нога застряла между корнями.

- Так ей и надо! Ну и пусть сидит здесь хоть до посинения. Вот опоздает к ужину - будет знать! Пусть ее тот «золотой» парень ищет.

- Нельзя упускать такую возможность, - покачал головой Авери. - Если мы сумеем ей помочь, может, до них дойдет, что мы безобидны и миролюбивы.

- Ты уж говори за себя, - проворчал Том, любовно поглаживая свой томагавк. - Судя по тому, что эти гады натворили в Лагере Один, они и слова такого не знают «миролюбие», - он мрачно ухмыльнулся. - В любом случае, глупо же ты будешь выглядеть с тремя стрелами в пузе за то, что хотел помочь!

- Ну, это мне не грозит, - ответил Авери. - Мы заставим ее израсходовать весь боезапас.