Трансляция - [25]

Я уже заметил, что многие люди отключают в приложении звук.

В общем, пестрый причудливый коллаж напоминает беспорядочную, галлюцинаторную атмосферу кислотного трипа. Это совсем непохоже на то, что я видел раньше. Я не провожу много времени перед экраном. Пока я не стремлюсь смотреть шоу двадцать четыре час в сутки. Как и в случае с цветным шаром, отображение моих мыслей на том или ином носителе может вызывать у меня сильное раздражение. Порой я бросаю взгляд на телефон и вспоминаю о вещах, о которых и не думал в реальности, и все вместе создает некоторую экстрасенсорную обратную связь.

А однажды я взглянул на открытое приложение и обнаружил очертания чего-то, находящегося на периферии моего сознания, причем я даже не был в курсе, что именно у меня на уме – бывшая девушка или, скажем, футболка. Это «что-то» должно было еще выкристаллизоваться в моей зачипованной голове.

Процесс видения ждет ментального подтверждения: в такие секунды изображение нестабильно, дрожит и вибрирует, мои глаза тоже дергаются, виски болят, и я должен сунуть телефон в карман и успокоиться. Это тяжело и крайне неприятно.

Но шоу обрело бесспорную популярность. К моему изумлению, счетчик «Регистрация миллиона просмотров в течение одного или нескольких дней» продолжает мелькать и тикать, колеблясь сейчас чуть ниже тридцати миллионов.

– А с какими сложностями вам пришлось столкнуться? – допытывается журналистка.

Она взволнована и ощущает свою исключительность. Девица может использовать «изюминку» для заманивания читателей ее статьи.

Сара многозначительно ерзает в кресле. И молчит. Она и не должна говорить ничего лишнего.

– Простите, я неправильно выразился, – я пожимаю плечами, возвращаясь к официальной версии, которую уже много раз озвучивал сегодня утром. – Понимаете, для меня все так ново… То, что вы видите на экране, точно в таком же виде появляется в моей голове. Невероятная точность.

– Вот что сделало шоу хитом с огромной аудиторией, – перебивает меня Сара. – Я слышала, Португалия – последняя на данный момент страна, где проект с Дэвидом стал вирусным.

Журналистка сглатывает.

После двух или трех хорошо подготовленных вопросов и ответов я прощаюсь с ней.

Сара выводит меня из номера отеля. Мы спускаемся в вестибюль. Когда мы оказываемся на улице, ко мне кидаются фанаты МайндКаста, сгрудившиеся около дверей вместе с папарацци. На некоторых из них – дешевые футболки с принтом, где красуется мое лицо.

Я попадаюсь им на глаза, и поклонники, особенно подростки, визжат и образуют вокруг меня рой. Сара встревожена, а я стараюсь приветливо общаться с фанатами, обнимаясь и позируя для селфи. Потом я замечаю – каждый из них держит в руках телефон с открытым приложением МайндКаста. Ребята совершенно безбашенные, их глаза мерцают над экранами, и, наконец-то, Сара тащит меня прочь, к микроавтобусу. Когда я влезаю на заднее сиденье, я слышу голос какой-то девчонки: «Боже мой! Ты видел, да? Он думал обо мне! Я появилась на экране».

Дверца захлопывается. Микроавтобус трогается с места, а я всматриваюсь сквозь тонированное стекло.

Ни один из фанатов не стал меня преследовать, и я слегка разочарован. Если честно, они излишне поглощены своими телефонами. Они и не поняли, что я уже уехал.

– Мы могли бы «пробить» права на изображения, – фыркает Сара. – Мы теряем целое состояние! Ты что-нибудь слышал о Ксане? Я пыталась дозвониться до его офиса, но его люди ничего не знают.

Сара усталая и изможденная. У нее красные глаза и мертвенно-бледная кожа. Наверное, она не выспалась.

– И я ничего не знаю, – откликаюсь я.

Я не вру. Несмотря на заверения Кати, что Ксан обожает МайндКаст и планирует встретиться со мной, как только вернется в Великобританию, я не разговаривал с Ксаном, как и сама Сара. Он исчез, выпал из поля зрения. Тут и СМИ не помогут.

Внезапная популярность МайндКаста вызвала всплеск интереса к Ксану. Ни одна из сотен свежих статей, появившихся в интернете, не содержала новой информации непосредственно от него самого. Цитаты, выдернутые из его прежних интервью, повторяли снова и снова «старую историю». Странно, но аккаунты Ксана в социальных сетях тоже удивительно тихи. Уверен, он еще там и технически активен, однако, читая его посты, понимаешь, что он ничего не написал лично в течение нескольких месяцев. Официальная страничка Ксана – просто коллекция ссылок – перепостов, либо сделанных автоматически, либо отправленных членами его команды. В отличие от аккаунтов Кати, найденных мною, там нет ни видео, ни комментариев. Парочка изображений – всего лишь рекламные кадры годичной давности.

Нет ничего личного, откровенного или подозрительного. Я сбит с толку, ведь, казалось бы, ему захочется быть в центре внимания, но все получилось наоборот. Ксан, подобно пауку, снующему по крыше, предпочитает скрыться в тени и не сгореть в жарких бликах рекламы.

Микроавтобус медленно продвигается вперед, замирая в пробках, город за стеклом не меняется, а высотки будто хотят раздавить небо. Телефон в кармане моей куртки начинает вибрировать. Я вынимаю его. Это Алиса. Наверняка хочет продолжить свое интервью.