Траншея - [2]

– Тысяча марок, – сузил зрачки Витек.

Пауль возбужденно затанцевал на месте. Потом сказал, что работа большая, и он не возражает, если на нее уйдет месяца полтора. Хотя в идеале – месяц. Витек сказал – две недели. Тогда Пауль разъяснил, что он согласен и на полтора месяца, и что месяц – это в идеале. А Витек сказал – две недели. Тогда Пауль окинул взглядом щуплую фигурку и уточнил, правильно ли он его понял. Витек утвердительно боднул головой.

Пауль пожал плечами и проводил Витька в сарай. Часть сарая была отгорожена под птичник, на оставшейся площади хранились инструменты. Витек споткнулся о газонокосилку и чуть не расшиб себе башку.

Из дома принесли топчан. Причем в доме оказалось столько комнат, что пока искали топчан – заблудились. Наконец, обнаружили его на втором этаже. Витек снял с себя рубашку и свитер и брякнулся на топчан.

– Через две недели? – вновь засомневался Пауль.

Витек вытянул вверх два пальца, словно салютовал победу.

За перегородкой ходили куры и петух. Витек прозвал петуха Гимлером.

Когда Пауль исчез, Витек обнаружил среди инструментов именно такую кирку, какой он мечтал измочалить город. Тогда он пошел на автозаправку и вырыл лопату. Лопата была из титана: его сосед работал на крупном заводе, где для своих делали лопаты, которые никогда не тупились. А еще – тяпки и ведра. В титановых ведрах было хорошо вываривать белье.

У запасливого Пауля отыскался лишний черенок для лопаты. Витек разделся в сарае, оставив на себе лишь плавки и говнодавы. Те пятьсот марок, которые заработал на покраске спортзала, спрятал в плавки, нагрузил на себя кирку, титановую лопату, совковую лопату и отправился копать.

Титан нырнул в грунт под завязку, и Витек расслабился. Если бы еще солнце не принимало его спину за мясной полуфабрикат… Но когда углубился в землю на пол метра, грунт пошел тяжелый: камни, корни, какие-то кости… Очевидно, на этом месте в палеозое угораздило сдохнуть мамонта. Чтобы не снижать темпа, пришлось копать с присказкой: "Где ж мой клад, черт побери?" Копнул – "где ж мой клад, черт побери?" Еще копнул – " где ж мой клад, черт побери?!" Так до вечера клад и не отыскался.

Когда стемнело, Витек почувствовал, что уже не состоит из жидкости настолько, насколько это предусмотрено природой, и постучал в дверь. Открыла женщина, и Витек подумал: откуда она взялась? Во всяком случае, когда они с Паулем охотились за топчаном, ее в доме не было. Впрочем, в то время она могла прятаться на чердаке.

Поняв, что Витек испытывает потребность в воде, женщина сложила губы неправильным параллелограммом и исчезла. Через несколько минут появился Пауль с пластмассовой канистрой в руках. Распорядился, чтобы Витек приходил за водой раз в сутки. А под туалет использовал саму траншею.

Витек отметил, что это стоящее рацпредложение. И что в земле, удобренной подобным образом, очень хорошо растить цветы.

Пауль осмотрел начало траншеи и остался доволен. В виде поощрения сообщил, что дверь открывала его жена Гизела.

– Гизела, – словно заклинание повторил Витек.

Затем попил, умылся, оделся и отправился на автозаправку.

Телефонная будка светилась в ночи, поэтому Витек не заблудился. Бросил в аппарат монету и для разминки набрал код Румынии, а потом – любой номер, наугад. Ответила заспанная женщина, но он упорно отмалчивался, и женский голос куда-то сгинул. Теперь можно было набирать код России, затем города, и разговаривать на шару. Этому трюку его обучил дезертир Пахомов.

Трубку взяла мать. И тут же начала кричать, что это – Витек. А Витек пытался перекричать ее, сообщая, что нашел работу.

– Сколько? – спросила мать.

– Тысяча. И пятихатник в марках у меня уже есть. Итого, тысяча долларов.

– Когда?

Начинается, подумал Витек и сказал.

– Они же его убьют!!! – Мать зарыдала.

– Они должны подождать, – с вызовом сказал Витек. – Они должны дать отсрочку.

Мать рыдала. Витек стоял и слушал. И ждал, когда же она закончит. Ему было это даже интересно, поскольку мать не знала, что он звонит на шару. Думает, что он платит за разговор, и при этом плачет в трубку. А потом ее младшенькому из-за нехватки денег, которые ушли на рыдания, отсекут башку.

– Мы хотели спрятать Олега у родственников в Перми. Но он боится, что Бас в этом случае разделается с отцом. А отца-то с места не сдвинешь…

– Две недели, – рявкнул Витек.

Трубка так и осталась болтаться. И несколько раз ударилась о стенки будки. По дороге назад Витек заплутал, поскольку дом Пауля в отличие от телефонной будки, в ночи не светился.

Утром его разбудил Гимлер. Вообще-то, ему хотелось свернуть Гимлеру его крикливую башку, но он был ему благодарен, поскольку все равно нужно было вставать.

Схватил титановую лопату наизготовку и принялся молотить грунт.

Чуть позже появились Гизела и Пауль. Задали корму птице и укатили куда-то на белом "Мерседесе"…

…а когда вечером прикатили, Пауль удивленно покачал головой:

– Немцы так работать не умеют.

Витек в это время валялся на куче земли, высунув язык.

Пауль принес наполненную канистру.

Зато сегодня обошлось без рыданий, поскольку Бас соизволил подождать еще "две недели и не секундой больше". Мать на радостях даже дала трубку отцу-паралитику, который не двигался совсем, а говорил в час по чайной ложке.