Трансформация войны - [80]
В той степени, в какой всегда существовали войны за выживание того или иного сообщества, теории, которые основаны на картине мира «по Клаузевицу» и которые делают упор на рациональность, примат политики и оценку затрат и результатов, всегда оказывались неверны. Поскольку не подлежит сомнению, что такие войны будут по-прежнему иметь место в будущем, эти теории не могут служить твердым основанием для рассуждений о конфликтах, и следовательно, для планирования войны, ее ведения и победы в ней. Все вышесказанное имеет не только теоретическое значение. Лица, определяющие политику, и все, кто считают себя в состоянии рационально использовать вооруженные силы своей страны для достижения политических целей, должны усвоить урок: возможности войны, ведущейся ради интересов, по определению ограниченны, и попытки вести ее против противника, ведущего неинструментальную войну, во многих случаях не приводят ни к чему, кроме поражения.
Метаморфозы интересов
«Вы никогда не замечали, насколько трудно выразить чью-либо индивидуальность, как трудно точно определить, что отличает одного человека от другого, то, как кто-то чувствует и живет, насколько по-другому видят все его глаза, чувствует его душа, переживает сердце? Какая глубина скрыта в национальном характере, который, даже подвергнувшись многочисленным и тщательным наблюдениям, ускользает от мира, желающего его пленить и сделать доступным для всеобщего понимания и сопереживания? Если все эти суждения справедливы, то как возможно охватить океан всех земных народов, всех эпох и стран, постичь все, бросив на них лишь один взгляд, составив лишь поверхностное мнение или выразив все это лишь одной фразой, получив лишь неполное, размытое очертание мира? Живые картины манер, человеческих потребностей, особенностей и черт, мирских и духовных обычаев должны следовать за этим либо его предварять; следует постичь дух народа, прежде чем понять хотя бы одну его мысль или поступок. В действительности, вам придется найти то единственное слово, которое вмещает в себя все, что необходимо выразить, иначе вы будете просто воспринимать звуковую оболочку» (И. Г. Гердер).
Начиная с Макиавелли и заканчивая Киссинджером, «интерес» был термином, олицетворявшим собой ту цель, ради которой ведется война. «Интерес» — это Ковчег Завета в храме политики, расхожий товар для тех, кто принимает решения на всех уровнях. Это понятие пустило такие глубокие корни, что трактуется, как если бы оно было эквивалентно рациональности; объяснение того, почему кто-то поступил тем или иным образом, зачастую означает установление связи, вымышленной или реальной, между этим поступком и «интересом» человека. Поэтому далеко не тривиально наблюдение, что термин «интерес» в политическом понимании этого слова, т. е. то, чем обладает государство, или на что оно претендует, или что оно намеревается заполучить или защитить независимо от оснований или права на это, — является понятием Нового времени. Беря начало в мировоззрении, в соответствии с которым право и мораль считаются творением человека и полностью отделены от власти как таковой, это понятие вошло в английский язык только в XVI в., т. е. как раз в то время, когда закладывался фундамент первых государств современного типа. По-видимому, представители более ранних поколений основывали свою стратегию на другом типе мышления и вели войны ради совершенно других целей, потому что вряд ли незнакомые с этим понятием люди стали бы ради него погибать.
Попытка составить список всех целей, ради которых люди прошлых поколений вели войны, была бы равнозначна попытке написать всю историю цивилизации. Здесь я могу лишь кратко перечислить основные из этих целей. Начнем с того, что среди племенных сообществ целями войны были не столько «интересы» всего общества, сколько обиды, стремления и слава отдельных людей. Как уже следует из семантики самого слова brave («храбрец»), означающего индейского воина, взрослые мужчины в таком обществе получали статус преимущественно благодаря своей воинской отваге. Признанный храбрец мог рассчитывать на то, что к его мнению прислушаются при ведении дел племени, в том числе при принятии решений о войне и мире. Военная доблесть также давала ряд конкретных преимуществ в самых разных сферах. Часто великому воину даже не надо было «владеть» собственностью, если принять во внимание тот факт, что у него был привилегированный доступ к предметам первой необходимости; он мог рассчитывать на благосклонность представительниц противоположного пола и имел больше возможностей при выборе жен.
Как и в феодальном Средневековье, такое внимание к личной отваге парадоксальным образом вело к появлению достаточно неэффективных форм ведения войны. Например, поскольку каждый воин североамериканских индейских племен стремился лишь увеличить количество coups (фрагментов вражеских тел или оружия) и получить трофеи (человеческие скальпы), которые в остальном были совершенно бесполезны, их методы ведения войны оставляли мало возможностей для поддержания дисциплины и еще меньше — для создания организованных тактических построений. По этим и по другим причинам их типичной тактикой были засады, стычки и налеты; когда же им угрожало открытое столкновение с регулярными войсками, даже такими, которые не имели превосходства в технике, у индейцев не было никаких шансов, и они, как правило, легко бывали побеждены. Итак, можно почти с полной уверенностью утверждать, что в подобном обществе между общиной и ее «интересами» наблюдалась обратная связь. Война не только не была инструментом общей «политики» племени — напротив, она велась таким образом, что политика уступала место другим целям, которые считались более возвышенными или важными.
Институт государства (state), как он существует в наше время, обладает целым рядом свойств, которые мы считаем само собой разумеющимися. Государство является корпорацией в исконном смысле этого слова — обладает собственным юридическим лицом, отличным от личности правителей; включает в себя правительственный аппарат и совокупность граждан (подданных), но не совпадает ни с тем, ни с другим; имеет четко определенные границы и существует только при условии признания другими государствами и т. д. Но институт такого рода — довольно позднее явление в истории человечества, и нет никаких оснований считать его вечным.
Почти 20 лет назад возникла технология общения в сравнительно небольших сообществах через интернет. Мы уже использовали эту возможность, создавая форумы.Первый, открытый моими товарищами, работает с 1999 года до сих пор. Многим из нас он сослужил большую службу. Мы смогли обсудить важные проблемы того турбулентного времени — на форуме излагали свои мысли и сомнения приверженцы самых разных проектов и доктрин. Всем им это было надо — и высказаться, и выслушать своих оппонентов и даже противников. В основном все старались докопаться до корней наших проблем, легкая полемика не очень увлекала.
Автор этой книги Андрей Колесников – бывший шеф-редактор «Новой газеты», колумнист ряда изданий, автор ряда популярных книг, в том числе «Спичрайтеры» (премия Федерального агентства по печати), «Анатолий Чубайс. Биография», «Холодная война на льду» и т.д.В своей новой книге Андрей Колесников показывает, на каких принципах строится деятельность «Общества с ограниченной ответственностью «Кремль». Монополия на власть, лидирующее положение во всех областях жизни, списывание своих убытков за счет народа – все это было и раньше, но за год, что прошел с момента взятия Крыма, в деятельности ООО «Кремль» произошли серьезные изменения.
Феноменом последних лет стал резкий рост массовых протестных выступлений в разных странах мира. На смену череде «оранжевых революций» пришли «революции 2.0», отличительная черта которых — ключевая роль Интернета и социальных сетей. «Арабская весна», «Occupy Wall Street», «Болотная площадь», лондонские погромы, Турция, Бразилия, Украина… — всюду мы видим на улицах молодежь и средний класс, требующий перемен. Одна из точек зрения на эти события — рост самосознания и желание молодых и активных участвовать в выборе пути развития своих стран и «демократический протест» против тирании и коррумпированных элит.
Тема Арктики всегда находится в центре внимания, однако сегодня к этому региону обращен пристальный интерес всего мира. Именно к Баренцеву морю и в целом к северным морским районам приковано внимание ведущих морских держав в связи с потеплением Арктики и соперничеством за обладание ее природными ресурсами, в том числе такими, как углеводородные ресурсы и рыбные запасы.Насколько Россия готова к такому соперничеству и чем руководствуются отечественные политики, уступая без достаточных на то оснований свои исторические морские арктические районы? Ответы на эти непростые вопросы читатель найдет в книге.Автор — В.
«Макиавелли умер почти пятьсот лет назад, однако его имя до сих пор звучит на устах тогда, когда надо описать лукавые, коварные шаги и действия, предпринятые в большой политике», – так начинает свою работу Квентин Скиннер и, чтобы опровергнуть это несправедливое обвинение незаурядной личности, коей, несомненно, является Макиавелли, исследует три главные работы: «Государь», «Рассуждения о первых десяти книгах Тита Ливия» и «История Флоренции» – и представляет собственную интерпретацию мировоззрения Макиавелли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация издательства: Книга посвящена малоизученной проблеме военного искусства — военной хитрости. Рассматривается ее использование в войнах, битвах и сражениях с древности до наших дней. На конкретных исторических примерах раскрываются секреты достижения победы с наименьшими затратами сил, времени и средств. Показывается универсальное значение характерных для военной хитрости принципов, методов и приемов для решения особо сложных и ответственных управленческих проблем в ситуациях повышенного риска.