Трансформация Америки - [10]

- Нет, - вставил я, - я говорю только о себе и этих двоих, которых дядя Сэм считает не людьми, а чем-то совсем другим.

После этого мы обсудили некоторые тонкости этого дела и как потом юридически защитить Кэти и Келли от посягательств Хьюстона. После той встречи я больше не виделся с моим другом.

Я возвращался к своей машине, и в моей голове звучали детали этого разговора. Моя собственная жизнь вдруг показалась мне похожей на поцарапанную пластинку проигрывателя, когда игла ходит по одному и тому же замкнутому кругу. Мысли мои были совсем далеки от тех патриотичных сомнений, которые я испытал когда-то по поводу поставок китайских ракет в Ливию господином Юном.

Теперь я чувствовал только гнев на то, во что моя страна превратилась за годы, прошедшие с того времени, когда я работал на ее оборону. Сейчас мне казалось, что мой ум - мой злейший враг. Меня переполняла ненависть - меня лишили всего, что я любил, чем гордился, и теперь мне было стыдно быть американцем. Я еще не знал, что скоро настанет момент, когда мне будет стыдно за то, что я - мужчина. Это произойдет, когда из воспоминаний Кэти и Келли я узнаю историю их жизни.

В течение долгой поездки в свой уединенный дом в пустыне к юго-западу от Нэшвилла я продумывал возможные риски в предстоящем деле «кражи» двух рабов с плантации ЦРУ. Мои опасения были не о том, могу ли я это сделать. Больше всего тревожил вопрос, относящийся к Кэти, - как я дальше собираюсь поступить с ней?

Ясности в этом вопросе не было, и я пробормотал про себя: «Жизнь снова усложняется».

В течение нескольких дней я играл в Бога и координировал перемещение Кэти и ее 8-летней дочери Келли в квартиру недалеко от дома Хьюстона. Хьюстон не знал об этом. Как меня проинструктировали, я намеренно заложил мощные программные установки в подсознание Кэти. Эти команды частично разблокировали амнезический барьер в мозгу Кэти, который прикрывал ее воспоминание о том, что Хьюстон собирается убить ее. Я, сам того не подозревая, через свои установки вскрыл для нее правду об этом.

Кэти и Келли казались мне очень дезориентированными и оторванными от реальности. В их новой, простенько обставленной кухне, я спокойно выслушал взволнованное объяснение Кэти о том, что Бог послал меня к ней. Она «знала», что это было правдой, потому что ее руки сами открыли Псалом в Библии, глава 37, стих 37, где написано «Марк, идеальный мужчина».

Я разместил эту библейскую цитату в ее сознании с помощью скрытого внушения во время игры в Бога по телефону, и сейчас, за несколько минут до этого сделал так, чтобы Кэти «случайно» открыла ту же самую страницу. Она сказала: «Видите, Бог сделал это снова, чтобы Вы это увидели».

Исходя из опыта психопрограммирования, я ответил: «Да, будь я проклят, Вы правы! Это единственное, что может объяснить все это». Я всеми усилиями старался скрыть свою внутреннюю иронию, и мне очень хотелось быстрее уйти от этой темы, не рисковать - меня предупреждали, что рабы программирования сверхнаблюдательны.

Сейчас, оглядываясь назад, я вспоминаю, что тогда я не допускал, что эти мои действия могут быть кощунством. Я считаю себя духовным человеком, но мои ранние поиски ответов на вопросы жизни вызвали во мне холодное и циничное отношение к Библии, Корану и учению Будды. Но это отношение к официальным религиям ничего не могло сделать с тем ужасом, который нахлынул на меня в тот момент.

Я вспомнил нацистские исследования в сфере контроля над сознанием, проводившиеся под руководством Гиммлера на семьях из северной Европы, которые в течение нескольких поколений были сатанистами. Христианство, особенно католичество, было выбрано Гиммлером в качестве религиозного фона/подкладки для программирования «избранных» в его экспериментах по контролю над сознанием. Эти «избранные» должны были стать лидерами его Нового мирового порядка*. Я спросил Кэти, к какой религии она принадлежала, прежде чем встретила Хьюстона. Она ответила: «Мормоны, но до того я была прилежной католичкой».

Я был взволнован таким шокирующим откровением. Я снова быстро сменил тему и предложил нам пойти на обед и обсудить ее новую работу в качестве моего помощника, которая начнется на следующий день. Сегодня мы хотели обсудить план ее развода.

Вечером того же дня я начал искать защищенный телефон, чтобы найти кого-то из моих прошлых знакомых, кто имел бы связи в ЦРУ. Мне нужно было получить быстродействующую формулу восстановления психического здоровья, чтобы помочь этим двум несчастным. Выяснилось, что мои знакомые знали об этом не больше меня.

Вернувшись домой, я обнаружил, что мне звонит обеспокоенный Алекс Хьюстон, вернувшийся из «отпуска», проведенного в Бойс-Тауне, Небраска. Он уже искал жену, которая «исчезла».

Я сделал вид, что ничего не знаю об этом, и предложил ему прийти ко мне на следующий день для обсуждения некоторых неотложных дел. На следующее утро я нашел адвоката для Кэти, и у нее уже были оформлены документы о разводе.

В тот день у меня был Гранвиль Ратклиф, заместитель местного шерифа, которому я доверял присматривать за моим домом, когда был в отъезде. Сейчас он должен был засвидетельствовать и юридически поддерживать процесс развода Кэти и Хьюстона и уведомление Хьюстона об увольнении из компании. Мои последние слова, сказанные Хьюстону и записанные на диктофон, были: «Ты можешь очень пожалеть, если свяжешься еще раз со мной или с ними. Алекс, пошел вон!»