Транс - [3]

Похоже, мое сознание двигалось зигзагом — скачок вперед на час, потом — в этот самый час, но уже из следующего дня. Значит, я открыл способ путешествовать во времени! Внутри себя, правда, и с моральными издержками, но тем не менее…

Мой восторг омрачался одним фактом: что-то должно произойти со мной в этот час, нечто радикально поменяет мои взгляды на мою работу, и это вряд ли будет приятный сюрприз. Оставаясь в таком же неведении, что и раньше, я отправился на кухню и в утешение прикончил остатки чая с кексом, как и было предписано судьбой.

Прошло где-то полчаса с момента моего скачка, как вдруг на меня вновь накатило знакомое «похмелье». В этот раз приступ был сильнее. Я изо всех сил старался остаться в сознании, но в этот раз мне это не удалось. Радужное мерцание поглотило меня…

Я осознал себя в квадратной комнате без окон, со светящимся потолком и странно колышащимися стенами. Из мебели в ней были только круглый стол и два кресла, одно из которых занимал я. Во всем окружающем был неуловимый налет нереальности, отчего я и не сомневался, что сплю или грежу наяву, однако контролировать сон не могу, а потому единственный выход — ждать развития событий.

Они не заставили себя ждать. Прямо из стены вышел человек кажется, он был одет в серый костюм, а о лице его ничего сказать не могу: все было как-то слишком текуче и неопределенно.

Зато голос гостя звучал вполне отчетливо:

— Приветствуем вас от имени Грядущего.

— Привет, — пробормотал я.

— Мы понимаем, что причиняем определенное беспокойство, но речь идет о судьбах человечества. Мы обращаемся к вам с просьбой не публиковать ваши последние научные результаты, поскольку это со временем может привести к весьма печальным последствиям.

— Да неужели? — скептически переспросил я. Мне вспомнилась история математика Севастьянова, стоявшего у истоков современной теории ветвящихся процессов. К сожалению, эта теория оказалась применима к описанию цепной ядерной реакции. У человека отняли диссертацию и засекретили на пять лет — как бы чего не вышло!

— Мы готовы представить соответствующую аргументацию.

— Давайте.

— Ваша работа ляжет в основание новой математической теории, практическое воплощение которой изменит ход истории.

— Это даже лестно! Но не представляю, каким образом.

— Какова тематика вашей работы?

— Динамика и устойчивость сложных стохастических систем, процитировал я название гранта: собственно, под таким названием можно было делать много чего разного, а уточнение потребовало бы специальной терминологии и формул.

— Полагаем, вы согласитесь, что человек представляет собой сложную стохастическую систему в динамике, от зачатия до смерти, также демонстрирующую поразительную устойчивость?

— Соглашусь… Так это что-то медицинское?

— Да. Но обо всем по порядку, — пришелец из будущего присел в свое кресло и чуть прибавил индивидуальности, хотя и продолжал говорить о себе во множественном числе. — Вы, конечно, слышали о трансгенных растениях и животных? В ваше время они уже были.

Я подтвердил этот факт.

— Казалось бы, всего один шаг до трансгенного человека, шаг к избавлению от наследственных болезней, вредных мутаций и новым способностям. Но есть одно важное препятствие — слишком низкая эффективность метода. Экспериментаторы вынуждены повторять сотни и тысячи опытов, надеясь на статистику. Один успех приходится на множество неудач.

Когда в клетку вводится чужая ДНК, она может привиться или быть отторгнута. Уже привитая может быть отторгнута на следующих этапах развития (так, на уровне клетки можно скрестить человека с овощем, но потом все человеческое исчезает). Успешно привитые гены могут вместо нужных признаков привести к болезни, уродству или смерти — благодаря неучтенным факторам и взаимодействию.

Без точного расчета всех этих процессов нечего и думать переходить к опытам на людях. Теория, которая будет создана, как раз и обеспечит необходимый расчет динамики и устойчивости.

— Так это же хорошо! — воскликнул я.

— К сожалению, в силу исторического контекста, результатами исследований воспользуется лишь узкая группа лиц. Это приведет к образованию международной трансгенной элиты, новой расы господ, поработившей человечество. Противостояние двух видов людей и все углубляющаяся пропасть между ними приблизит мир к гибели.

— И все это наделает моя работа? Не слишком ли? И неужели кроме меня никто не решит эту проклятую задачу? Не верю!

— Мы полагаем, что она будет решена одним из ваших учеников примерно через 10–12 лет.

— Тогда какая разница? Или вы и к нему тогда заявитесь?

— В данном случае, такая задержка будет иметь кардинальное значение. В сочетании с другими научными результатами, которые появятся к тому времени, ваша теория даст уже иной эффект: будет разработана и получит распространение технология трансмутации, «преображения» любого человека. Это будет особый искусственный вирус, болезнь наоборот, не разрушающая, а совершенствующая весь человеческий организм. В прежнем варианте истории развитие этой технологии пресечено новой расой ради сохранения монополии.

— Угу. Тогда такой вопрос — а откуда вы знаете, что будет, если… И по какому праву вы вообще манипулируете историей? Ведь это ваше прошлое, вы не боитесь так кардинально изменять его?