Трамвай идет в депо - [42]

Это был превосходный образец архитектуры старого Тарасова, ныне, увы, переживающий не лучшие времена. Краска на фасаде облупилась, колонны у входа пестрели тонкими трещинками, на одной из каменных ступеней виднелся скол. В летнее время, когда окружающая зелень придавала этим тихим улочкам живописный вид, старое здание выглядело выигрышно, но сейчас, среди голых черных стволов, обнажившихся канав, затянутых мутным льдом, и обочин, обрамленных грязным снегом, вид у него был удручающий. Тем не менее, когда я поднималась по ступеням, к гостинице подъехал туристический автобус, а в фойе царило оживление.

Внутри обстановка оказалась несколько другой. Тяжелые бархатные портьеры не дышали пылью, полы были натерты до блеска, а лестницы устланы коврами. За стойкой ресепшена две девушки оформляли заселяющихся постояльцев. Одна умудрялась параллельно говорить по телефону и записывать что-то, прижав трубку ухом.

Я огляделась. Двое охранников у входа подозрительно на меня посмотрели, но я сделала вид, что ищу кого-то. Потом подошла к широкому дивану у стойки, поставила на сиденье свою сумку и достала телефон.

– Ты уже заселился? – громко спросила я в молчащий экран. – А меня зарегистрировал? Отлично! Я поднимаюсь.

Охранники со скучающим видом отвернулись, а я решительно пошла в сторону лестницы, не отнимая телефона от уха.

Поднявшись на второй этаж, я прислушалась. Где-то хлопнула дверь, где-то негромко звякнула посуда. Мои шаги утонули в мягком ворсе ковра.

Теперь следовало найти кого-нибудь из сотрудников и осторожно опросить по поводу пребывания в «Мартеле» генерального директора компании «Тарасов-транс». Администраторов такие расспросы насторожили бы, и они могли привлечь охрану.

Мне нужен был кто-то из младшего персонала, и вскоре такой человек нашелся. В дальнем конце коридора я заметила раскрытую дверь. Через пару минут из номера вышла горничная, которая толкала перед собой тележку с полотенцами, туалетной бумагой и моющими средствами.

Я подошла как раз в тот момент, когда девушка неуклюже вталкивала ее в служебный лифт.

– Давайте помогу, – предложила я и поправила ковровую дорожку, мешавшую проехать маленьким колесикам.

– Спасибо, – пробормотала горничная, – с этим дурацким ковром вечно одни проблемы. Сколько раз уже просили заменить!

– Я не хочу вас отвлекать, но не могли бы вы ответить на пару вопросов? – спросила я, приоткрывая свое удостоверение.

Девушка с любопытством посмотрела на меня и усмехнулась. Рыжеватая челка качнулась, открыв гладкий белый лоб.

– Частный детектив?

– Откуда вы знаете? – удивилась я. – Вы же даже не посмотрели.

– Вы не первый сыщик, который тут побывал. Это же чертова гостиница. Тут постоянно ловят с поличным неверных мужей, – засмеялась горничная. Она придвинула тележку к дальней стенке лифта, освободив место для меня. – Вот что, поехали вниз. У меня как раз перекур, и если вы не возражаете, поговорим на улице.

Я согласилась, радуясь, что встретила неожиданно легкое содействие.

Лифт опустился в подвальный этаж, где сновали прачки, горничные и пара охранников. Кто-то громко разговаривал в комнате, заставленной стеллажами, на которых высились стопки чистых накрахмаленных полотенец. Пахло стираным бельем, горячим паром и какой-то химией.

Девушка втолкнула тележку в подсобку, закрыла ее и повела меня к черному ходу. У двери она сняла с крючка одну из висевших там курток с логотипом гостиницы, и мы вышли на мороз.

Неподалеку от выхода под деревянным козырьком стояло несколько парковых скамеек. Девушка – она представилась Дашей – взяла с ближайшего подоконника железную банку из-под кофе, служившую пепельницей, и, дойдя до лавочек, стряхнула снег с сиденья одной из них. Усевшись, Даша поставила пепельницу рядом с собой, после чего жадно затянулась сигаретой.

– Так кого вы ищете? Сейчас в гостинице столько народу, что, может, я и не смогу помочь, – сказала она.

– Речь не о нынешних клиентах, – успокоила я горничную. – Знаете ли вы Олега Одинцова?

Даша криво улыбнулась:

– А то ж! Постоянный гость. Щедрый, обаятельный и любвеобильный.

– В газетах пишут – примерный семьянин, – сказала я, прощупывая почву.

– Как же! – засмеялась горничная, выпуская плотное облако белого дыма в звенящий от холода воздух. – Знаете, сколько таких примерных семьянинов тут бывает каждую неделю? И они тут не с женами развлекаются.

– Правда? – притворно удивилась я.

– Вот так насмотришься на них и замуж не захочешь. Ты, получается, надрываешься: дом, работа, дети сопливые, а муженек твой в постели с какой-нибудь проституткой кувыркается.

Она опять затянулась и кивнула на лавку напротив. Я не без опасения села, надеясь, что сиденье не слишком грязное.

– Но вообще Одинцов – мужик хороший. Не хочу на него наговаривать. Он не с разными бабами приезжал, а все время с одной. Да и редко это бывало. Иной депутат тут уже десять раз номер снимет в его отсутствие. Правда, потом пассия у Одинцова поменялась.

– Поменялась?

– Летом он вдруг появился с другой какой-то мадам. Эта была жутко противной.

– Почему?

– Понимаете, – Даша поерзала на лавке, пытаясь устроиться поудобнее, – девушки, которых сюда привозят богатые мужики, обычно ведут себя скромнее. А эта все нос задирала. Это ей не так, то не так. У Одинцова существует свой набор требований: бутылка «Кристалл», фрукты, не заходить и не беспокоить. Банальный набор. Но ей все не нравилось. Простыни не новые, вид из окна скучный, халат недостаточно мягкий.