Трамвай идет в депо - [34]

– Ну, беги, я догоняю.

– Поэтому никто не стал бы убивать Одинцова сразу. Сначала злодею требовалось разрушить репутацию компании. И организуется эта треклятая забастовка. После того как полфирмы оказалось в кутузке, а в сети разгоняются истории про людей, едва не умерших в «Скорой», застрявшей в пробке, «Тарасов-транс» снимают с конкурса. Люди массово настроены на увольнение. Компания погибла.

– Уже сняли? – ахнул Кирьянов.

– Зам говорит, ожидают решения вот-вот. И теперь, как ты понимаешь, Одинцов им не нужен. И семья его тоже. После забастовки заму не пришло ни одного голосового сообщения. Матери Олега тоже. Только ничего не значащие эсэмэски – «болею, тяжело говорить, скоро выйду на связь».

– Что ты думаешь? – спросил Владимир Сергеевич.

– Думаю, эти гипотетические преступники могли уже убить и похоронить всех троих. А уж закопать трупы – дело нехитрое. Лесов, полей и рек у нас хоть отбавляй. Мы просто так ничего не найдем. Поэтому надо искать прицельно.

– Пока он присылает эсэмэс, я не могу ничего сделать. Тем более что забастовка прошла при его непосредственном участии.

– Пока ты что-то сможешь сделать, уже ничего не надо будет делать, – рассердилась я. – Ладно, мне пора.

– Куда ты? – испугался Кирьянов.

Наверное, мой голос прозвучал слишком воинственно.

– Навещу Дика Трейси.

* * *

Контора Исаева находилась совсем недалеко от одинцовской. Главные конкуренты сидели в трех километрах друг от друга.

Транспортная компания «Спутник» выбрала своей базой территорию бывшего таксопарка. Места тут было не так много, как у «Тарасов-транса», но контора тоже выглядела масштабно.

Я подъехала к автоматическим воротам, но не стала пытаться проехать, а припарковалась поодаль, нужно было собраться с мыслями. Мне требовался план, чтобы проникнуть на территорию и добраться до «комиссарского тела». Можно провернуть вариант «я приехала на собеседование, мне назначено». Или опять попытаться прошмыгнуть на территорию, прикрываясь быстро показанной «корочкой»? Нет, второй вариант не очень удачный. Можно наделать шуму, а когда правда выйдет наружу, у меня будут неприятности. Оставалась еще одна возможность – позвонить Исаеву и попробовать договориться о встрече, но что-то мне подсказывало, что разговаривать со мной он не захочет.

Я вынула из сумки термос с кофе, всегда спасавший меня в этот жуткий холод, налила себе чашечку и с наслаждением отпила первый глоток. В этот момент из открывшихся ворот «Спутника» вдруг выехал огромный неуклюжий внедорожник «BMW» с плохо сметенной шапкой снега на крыше и промчался мимо меня. За рулем сидел Исаев. Его фотографию я нашла в интернете вчера вечером, когда перед сном решила подготовиться к рабочему дню. Лицо Сергея Валерьевича было примечательным – скуластое, со впалыми щеками и крупным орлиным носом. Но спутать его с кем-нибудь другим и так было сложно – крутая шляпа, о которой говорила свидетельница, сидела на водителе как влитая, придавая своему обладателю жутко кинематографичный вид.

Я приняла решение мгновенно. Открыв окно и выплеснув остатки кофе в снег, быстро развернулась и поехала следом за внедорожником.

Улица была пустынной, и мне не очень нравилось маячить у Исаева в окне заднего вида, но я успокаивала себя тем, что он вряд ли ожидает слежки.

Через две минуты мы свернули на оживленный проспект, и я пропустила между нашими машинами пару автомобилей. Теперь можно было расслабиться и терпеливо ехать за подозреваемым.

Исаев пробирался через весь город куда-то в сторону, противоположную его конторе.

«Едет домой? – подумала я. – Тогда есть хорошая возможность перехватить его у порога. Может, он и не захочет говорить, но попробовать стоит. Если история с Одинцовым закончится плохо, ему и так придется давать показания, поэтому есть вероятность, что он захочет пообщаться до того, как это случится».

Вскоре пошел снег, который постепенно перерастал в метель. Видимость ухудшилась, и мне пришлось опять подтянуться к исаевской машине, чтобы не упустить его из виду.

Только подумав о такой возможности, я увидела, как объект, едва мигнув поворотником, рванул направо, и я еле успела свернуть за ним, не проскочив поворот. Впереди тянулся глухой проулок между двумя длинными промышленными зданиями, который вдалеке заканчивался въездом на территорию каких-то складских помещений.

Я чуть отстала и, проехав еще пару метров, припарковалась у ступеней какого-то служебного выхода. Исаев отправился дальше. Подъехав к пункту пропуска, он что-то показал охраннику, опустив стекло. Охранник кивнул, и машина Сергея Валерьевича, перевалившись через «лежачего полицейского», двинулась дальше и свернула направо.

Перед пропускной кабинкой на кирпичной стене здания висела огромная вывеска – «Центр хранения «Орион»: боксы и складские помещения». Я почувствовала, как внутри разливается холод внезапного чудовищного предположения. В складском боксе можно прятать не только вещи. Вдруг тут сейчас находится кто-нибудь из семьи Одинцова? Охрану можно купить, бокс выбрать самый дальний. Возни с людьми не будет, если прикажешь им сидеть тихо и объяснишь что к чему. А трупы вообще не кричат. Возможно, это разгадка.